4. Злобные феодалы и забитые крестьяне

Рыцарь, стоявший наверху социальной пирамиды, оправдывал свою роскошную – относительно остальных – и беззаботную – тоже относительно прочих – жизнь в мирное время тем, что во время войны ему вменялось в обязанность то, чего не были обязаны делать остальные: он должен был идти сражаться.

Не было более ни одного класса людей – даже наёмные солдаты не были обязаны это делать! – который имел бы подобное органичное жизненное предназначение. Кстати, как только рыцарь переставал оправдывать свою функцию – функцию защитника родной земли – народ решительно говорил ему «фэ!» чем-то типа Жакерии.

Так что в обычное время подобное неравенство ни у кого недовольства не вызывало. Кстати, и рыцарем-то очень долгое время мог стать любой. Была бы храбрость.

Никогда и никому не пришло бы в голову по злому умыслу проскакать по крестьянскому полю во время охоты. Просто потому, что за столом рыцарь отлично помнил, чей хлеб он ест. А найдись такой оригинал – он бы очень быстро лишился сперва крестьян, а потом и всей челяди.

Посмотрите на изображения крестьян – весьма, кстати, многочисленные. Оружие на них присутствует сплошь и рядом. И не какие-нибудь ножики – чем только крестьяне не вооружены!

При этом летописи вовсе не пестрят известиями о массовых убийствах, стычках и резне. Нет! Просто наличие оружия было с давних времён для европейца признаком свободного мужчины. Если где-то пытались упразднить этот порядок – это служило верным признаком того, что власть боится своего народа.

Кстати, одной из немногих стран, где оружие для простых людей было чем-то запретным, мы видим «светоч культуры и цивилизации» Византию… И ещё одно наблюдение: чем дальше от мужчины становится оружие, тем более жестоким, подлым и трусливым он становится в обыденной жизни…

…У нас вообще превратное представление о средневековье. Европейские Средние века охватывают более тысячи лет истории и обычно представляются как что-то мрачное. Однако недавние исследования выявили важные отличия между разными периодами в этом долгом тысячелетии.

О ранней стадии вообще мало что известно. А мрачный взгляд оправдан для конца средневековья, для XIV—XV веков. Последний период наиболее ужасен; именно он создал плохой образ всему Средневековью. Но в течение примерно X— XIII веков происходило совершенно иное! Говоря о качестве жизни людей, некоторые историки даже заявляют, что оно было наивысшим в европейской истории, что произошёл специфический экономический бум.

Французский медиевист Форже заключил, что для Франции XIII век был последним веком общего процветания в стране. Франсуа Икстер, другой историк, сообщает, что между XI и XIII веками высокий уровень процветания западного мира подтверждён беспрецедентным в истории демографическим взрывом.

Есть и такие заявления: «Время между 1150 и 1250 годами — время экстраординарного развития, период экономического процветания, которое мы с трудом можем представить себе сегодня».

А сельскохозяйственная урожайность? За эти столетия она повысилась в среднем более чем в два раза в большинстве случаев. При повышении урожайности стало требоваться меньше трудовых затрат.

А вот образование – обычно говорят, что средние века были временем дикости.

Но в 1079 году папа Григорий VII обязал каждого епископа иметь центр высшего образования. Между 1180 и 1230 годами в Европе прошла первая волна основания университетов. Даже абстрактные науки, как, напри¬мер, математика, возникли здесь именно в это время, а не в Ренессансе XVI века, как принято считать.

Внедрение новой техники и технологий? Пожалуйста, сохранились отчёты Королевского монастыря Сен-Дени за 1229—1230 и 1280 годы, согласно которым значительную часть мельниц, печей, давильных прессов для вина и другого крупного оборудования ремонтировали или даже полностью переделывали ежегодно.

Жители не ждали, когда что-нибудь сломается. В среднем не менее 10 % валового годового дохода сразу же реинвестировалось в текущий ремонт оборудования. С 950 года начался бум производства текстиля, гончарных и кожевенных изделий и многого другого. Список того, что производилось, становился всё длиннее, а качество росло.

В текстильной промышленности внедрялись более эффективные горизонтальные ткацкие станки, применялась новая техника изготовления нити. Произошла революция в быту: дома начали отапливать углем и освещать свечами, люди стали пользоваться очками при чтении, стекло нашло применение в быту, началось промышленное производство бумаги.

Вероятно, самым замечательным из всех этих великих новшеств было то, что от них существенно выиграли так называемые маленькие люди. Оценка уровня жизни простого работника — это нелёгкая задача, ибо все имеющиеся у нас письменные источники рассказывают о пирах и занятиях сеньоров и королей церкви, которые нанимали практически всех летописцев того времени.

Но тем не менее источники, которыми мы располагаем, красноречивы.

Например, Иоганн Бутцбах записывает в своей хронике: «Простые люди редко имели на обед и ужин менее четырёх блюд. Они ели каши и мясо, яйца, сыр и молоко и на завт¬рак, и в десять утра, а в четыре дня у них опять была лёгкая закуска».

А немецкий историк Фриц Шварц сделал вывод: «Нет никакой разницы между фермерским домом и замком».

Для простого работника понедельник был нерабочим днём, он использовался для личных дел. Предшествующее ему воскресенье было «Днём Сеньора», который тратили на общественные дела. Официальных праздников было не менее девяноста, а некоторые историки утверждают, что кое-где было до ста семидесяти праздников в году.

Таким образом, ремесленник в среднем работал не более четырёх дней в неделю, а число рабочих часов было ограничено. Когда герцоги Саксонии попытались увеличить рабочий день с шести до восьми часов, рабочие взбунтовались.

А герцогам приходилось уговаривать своих подданных обходиться только четырьмя блюда¬ми в каждую еду.

У крестьян, считавшихся низшим классом, на жилете и на платье часто были пришиты в два ряда серебряные пуговицы, они также носили большие серебряные пряжки и украшения на туфлях», сообщают историки моды.

Социальные различия между высшими и низшими слоями общества были минимальными.

Также между мужчинами и женщинами было меньше различий в социальном отношении, чем в последующие века.

Существовали группы женщин, выполнявших работу, «недоступную пониманию мужчин». Только женщины занимались текстильным делом, пивоварением, производством всех молочных продуктов (включая масло и сыр) и, конечно, кулинарией. У женщин не было проблем и с владением собственностью! Кроме 312 профессий, полностью монополизированных женщинами, во Франции к концу XIII века было ещё 108, в которых были заняты женщины: городские ключницы, сборщицы налогов, городская стража и музыканты.

Женщины были банкирами, управляли гостиницами и магазинами. Бернар Лиетар самым веским, осязаемым доказательством того, что в то время происходило нечто необычное (с современной точки зрения), считает неожиданный расцвет строительства соборов.

А помимо сотен соборов, были построены или перестроены между 950 и 1050 годами 1108 монастырей; строительство ещё 326 аббатств было завершено в течение XI века и ещё 702 — в течение XII века.

В эти два столетия строились аббатства размером чуть ли не с город, что подтверждается примерами Клуни, Шарите-сюр-Луар, Турнусом, Кайеном и многими другими. По оценкам Жана Жимпеля, в эти три столетия миллионы тонн камня были добыты в одной только Франции — больше, чем в Египте за всю его историю.

По сообщению медиевиста Робера Делора, к 1300 году в Западной Европе было 350 000 церквей, в том числе около 1000 соборов и несколько тысяч крупных аббатств. А всё население в то время оценивалось в 70 млн. человек.

В среднем одна церковь приходилась на двести жителей! В некоторых районах Венгрии и Италии это соотношение было ещё резче: одна церковь — на каждые сто жителей.

Именно в это время появились первые каменные церкви у нас на Руси. Что важно, к строительству объектов веры централизованная власть – церковная или какая-либо другая – не имела отношения вопреки устоявшемуся мнению.

Подавляющее большинство средневековых соборов не принадлежало ни церкви, ни знати. Их строил народ для себя, сам и на свои деньги. Собор был местом, где, помимо религиозных обрядов, проводили собрания всего городского населения и другие общественные мероприятия, требовавшие крыши над головой.

Там же лечили больных; не случайно до 1454 года медицинский факультет Парижского университета официально помещался в Нотр-Дам-де-Пари. Соборы принадлежали всем гражданам, они их и содержали.

Церковь, конечно, была в «привилегированном» положении, поскольку больше времени отводилось отправлению религиозных культов, но она была лишь одним из многих действующих лиц… (1.)

1.Калюжный, Валянский. Армаеддон.