Между вами я
- 1 -
Что происходит? Ещё только минуту назад я чувствовала ужасную боль в левом плече, а спустя мгновение я уже стою возле своего тела. Я умерла? Но приборы показывают, что жизнь продолжается. Я медленно умираю? Это сон? Тогда отчего уж он такой насыщенный, как будто я не сплю…
Никита сидит около меня и бережно держит мою бледную ладонь - кисть, обтянутую кожей. Мои кости крошатся внутри. Уже неделю я не прихожу в себя. Доктора пичкают меня морфином, чтобы я не чувствовала боли. Но как же они ошибаются! Я всё равно чувствую боль. Но что случилось теперь? Куда ушла та боль? Куда я вышла из себя? Почему сейчас я стою здесь, рядом со своим телом?
- Нина… - Сквозь непреодолимую душевную боль шепчет Никита и целует мою руку. Но я не чувствую его поцелуй. Почему я не чувствую его губы? Всегда ведь чувствовала. Пусть сквозь боль, но чувствовала.
Я перевожу взгляд на свою ладонь. На ту, что он держит. Потом мой взгляд останавливается на той ладони, которой я могу сейчас пошевелить. Почему она прозрачная, как будто из тумана? Что, чёрт подери, происходит?! Внутри меня разрастается паника. Почему он не замечает, что я отдаляюсь?
В палату заходит доктор и просит Никиту выйти. Я покорно следую за ними. Как тень. Меня магнитом тянет к нему. Я не могу быть отдельно от него.
Доктор расстроенно потирает переносицу, не находясь в словах, - плохой знак.
- Боюсь, ничего хорошего в ближайшем будущем её не ждёт.
- Она умирает, так? – Сдерживая страдания, сквозь зубы произносит Никита.
Он сдаётся? Он принимает мою смерть? Я умираю? Меня бьёт леденящий душу озноб и я трясусь всей оболочкой.
- Она впала в кому.
Я прикрываю рот руками, сдерживая визг. Но тихий стон всё равно вырывается из груди. Но почему его никто не слышит? Почему никто не реагирует на него?
Никита на мгновение закрывает глаза. Прозрачный кристаллик катится из уголка его правого глаза и застывает на щеке. Я его замечаю, потому что стою справа от него. Дрожащей рукой я прикасаюсь к его щеке. Но он ничего не чувствует. Только едва вздрагивает, но, видимо, сам не понимая отчего.
- И что теперь? - Расстроенно вытягивает он из себя.
- Она не придёт в себя. Практически все кости раздроблены. Важные органы повреждены. Болезнь поглощает её. Ей не вернуться в это тело…
Последнее предложение эхом отдаётся в моих висках. «Ей не вернуться в это тело…»
- Она умирает? – Этот вопрос даётся ему с большим трудом. Он корчится от боли, когда эти слова слетают с его губ.
Доктор едва заметно кивает.
Никита отходит в сторону, справляясь с нахлынувшей тошнотой. Я двигаюсь за ним, но моментально застываю, когда он опускается по стенке в углу, прижимая голову к коленям.
- Мы не отключим аппараты, пока не будет подписано ваше согласие.
Удаляющиеся шаги доктора всё ещё звучат эхом в стенах коридора. Я впитываю боль Никиты как губка. Меня терзают муки совести. По моей вине он сейчас страдает. От этого мне больнее вдвойне.
Вытирая слёзы рукавом, он возвращается в палату и садится около моих ног. Около тех ног, которыми я не могу пошевелить.
- Не оставляй меня, - всхлипывает он, пристроив голову мне на ноги.
Что ж. Мне не вернуться в это тело. Я смотрю на лежащую девушку, прикрытую белой простынёй до груди. Лицо ещё не закрыто этой белой простынёй. Щёки впали. Губы высохли. Бесчисленное количество аппаратов следят за последними вздохами. Это было моё тело. Оно принадлежало мне двадцать пять лет. Теперь оно стало самым чужим и ненужным.
Я ещё не понимаю, что происходит, но отчётливо знаю, что с этой кровати человеком я больше не поднимусь. Что же осталось от меня? Оболочка. Сосуд. Или то, что внутри оболочки? Кто я теперь? Или что? Я больше не чувствую боли от разрушения костей. Мне не хочется пить. Мне не хочется спать. Но мне ужасно хочется жить!
Я медленно останавливаюсь около Никиты и кладу ему на плечи свои руки, цвет которых теперь стал пепельным, а не бледным. Почему он не чувствует моё присутствие?
Никита внезапно поднимает голову вверх и втягивает воздух глубоким вздохом.
Или чувствует?..
- Я хочу, чтобы ты была рядом.
Так вот она я. Между тобой и этим телом. Телом, в котором больше нет жизни.
- Мне больно…
Я знаю. Я вижу. Но я не чувствую! Куда делись мои чувства?!
Никита целует меня… вернее, моё тело, в лоб, и собирается уходить. Он останавливается около двери и тихо произносит:
- Но почему я чувствую твой запах? Твоё присутствие…
Я стою в сантиметре от него.
Почему? Потому что я рядом. Рядом…
- 2 -
После больницы Никита едет по неизвестному мне маршруту. А я тенью плыву за ним и понятия не имею, куда он направляется. Я первый раз в этом районе. Он идёт медленно, не торопясь, будто не первый раз здесь и знает весь маршрут наизусть, что даже сможет пройти его с закрытыми глазами. А я иду следом. Шаг за шагом.
Мы останавливаемся около небольшого дома. Кто здесь живёт? Я тут ни разу не была. Мы тут ни разу не были. Вместе.
Дверь открывает миниатюрная брюнетка с заплаканными глазами. Увидев Никиту, она бросается ему на шею и без остановки плачет. Я замираю, как будто током поражённая.
Меня не устраивает многое в этот момент. Например, почему какая-то девушка висит на шее у моего мужа. Или то, что они явно не первый раз видят друг друга. Тогда почему я о ней ни разу не слышала от Никиты?!
Девушка пропускает Никиту в дом. Я, следовательно, захожу туда вместе с ним.
На пороге мне становится не по себе. Жуткая картина режет глаза, как будто я стою перед костром и не могу сдержать слёз от дыма. Все окна и зеркала в доме завешены. Вещи разбросаны по прихожей. Нет, не вещи. Клочки белой ткани. Знакомая ткань. Это свадебное платье?! Неприятное ощущение охватывает меня. Я не понимаю, что здесь произошло.
- И снова те же гости… - Около двери в гостиную стоит молодой человек, опираясь о косяк двери, и усталым одиноким взглядом пропускает нас с Никитой в дом.
Я поднимаю на него глаза.
- Он здесь не первый раз?! – Спрашиваю я, не надеясь на ответ.
- Что, прости?! – Парень смотрит на меня округлёнными глазами.
- Ты меня видишь и слышишь?! – Недоумеваю я.
Он, видимо, удивлён не меньше меня.
- Ты умерла?! – Наверное, у него тоже скопилось много вопросов, так как ответами он мне не услужил.
От его слов тянет холодом. Могильным.
- А ты? – Неуверенно спрашиваю я.
Молодой человек озадаченно разводит руками.
И только сейчас я замечаю, что он намного бледнее обычного человека. Да что там бледнее! Его кожа имеет сероватый оттенок. Я смотрю на свою руку. Как и моя, в принципе.
- Так ты мёртв?! – Повторяю свой вопрос я.
Парень улыбается:
- Похоронил себя неделю назад.
- И это жизнь после смерти?
- Я похож на того, кто знает ответы?
Я пожимаю плечами. Мой жест скорее походит на жест парализованного человека. Со мной заговорили, когда другие не видят и даже не чувствуют моё присутствие. У меня явно скопилась тысяча вопросов!
Никита и та брюнетка уже присели в гостиной на диван, пока я разговаривала с бледным незнакомцем. Девушка тихо всхлипывает в объятьях моего мужа.
- Почему она плачет?
- Я ещё не понял. Наверное, по мне тоскует. А тосковать с ним уже вошло в привычку, - с сарказмом отвечает парень, присев на подлокотник дивана, на котором сидят Никита и всхлипывающая в его объятьях девушка.
- Он здесь не первый раз?! – Удивлённо повторяю ранее заданный вопрос я.
- Прости, а ты кто такая? Раньше он приходил один. Откуда к нему привязалось приведение с допросами?
- Я его жена… - Шепчу я и перевожу взгляд на Никиту. Видимо, он это подзабыл. Я бы не смогла обнимать другого мужчину. Почему он может обнимать другую женщину?
- Интересный поворот событий, - недовольно фыркает парень.
- Ты не ответил.
А он, видимо, совсем не собирается мне отвечать.
- Часто? – Настойчиво допытываюсь ответа я.
Бледный незнакомец кивает.
Я с отвращением смотрю на них. Но не чувствую ничего.
- Пытаешься найти чувства в себе? Не траться. Не найдёшь.
- Да как это понимать?! Я лежу на больничной койке, чувствую ужасную боль, теряюсь в сознании, а спустя мгновение стою около своего тела, а потом следую за своим мужем, как привязанная. Это необъяснимо! – Я прислоняю к лицу ладони. Но они, почему-то, стали прозрачные. Я вижу сквозь них.
- Ты должна держаться…
Наш короткий диалог прерывает едва слышный голос Никиты. Мы оба оборачиваемся в их сторону. Я с ужасом отталкиваю свои ладони от своего лица.
- Не могу… Его больше нет! – Девушку колотит. То ли от слёз, то ли от страха, то ли ещё от чего.
- Сейчас он поднимет её лицо за подбородок… Момент «глаза в глаза». Он коснётся её щеки. Они оба замрут, а потом он отведёт глаза, прошептав «Прости»… - С отвращением трактует тот единственный, с кем я могу везти диалоги.
Так и случилось, как он напророчил. В этот момент я просто забываю как дышать. Я не знаю, что чувствовать. Я злюсь, но не могу злиться по-настоящему. Мне ужасно больно, но я не чувствую боли. Я хочу плакать, но слёзы не текут. Я сжимаю руки в кулаки. А вот отрицательные чувства приходят значительно быстрее и чувствуются естественно.
- Откуда они знают друг друга?
- Задай этот вопрос им! – Грубо отвечает парень.
- Уж простите, не успела! – Так же грубо отвечаю ему я.
- Так почему думаешь, что я успел?!
- Грубиян! – Я пародирую его интонацию.
- Не от хорошей... – Он хочет сказать «жизни», но запинается.
И мы снова молча наблюдаем за живыми.
- Как она? – Прерывает тишину девушка.
Я и мой единственный собеседник моментально переводим взгляд на неё.
- Она в коме.
- Ты в коме? – Переспрашивает меня парень.
- А ты не расслышал? – Грубо отвечаю я.
- Ей станет лучше? – Наши перебранки опять прерывает брюнетка, обращаясь к моему мужу.
- Врачи пророчат обратное, - отвечает ей Никита.
- Я понимаю тебя... – Она прикасается к его плечу.
Меня пробирает дрожь. И ревность. И ненависть.
- Всё безнадёжно, Елена, - Никита опускает глаза.
- Я рядом, - улыбается девушка.
- Рядом… – Мой собеседник прорычал это слово и резко подскакивает и задевает вазу, стоящую на журнальном столике.
К нашему общему удивлению она пошатнулась.
Никита и Елена вздрагивают и переводят удивлённые взгляды на вазу.
- Как ты это сделал?! – Удивлённо смотрю на него я.
- Чёрт подери! – Сквозь зубы отвечает он. – Знать бы как... раскромсал бы эту вазу у него на голове!
- Что это было? – Испуганно нарушает тишину Елена, оглядываясь по сторонам.
- Без понятия... – Отвечает Никита.
Мой новоиспечённый собеседник злится. Я чувствую его злость. Хоть что-то я чувствую! Но почему я чувствую только худшее из чувств?
- Раньше такого не было... – Будто оправдываясь и стыдясь произносит он, нарушая нашу тишину.
- Думаешь, мы можем дать о себе знать или это только всплеск эмоций?
- Почему ты думаешь, что я знаю больше тебя?
- Потому что ты в таком состоянии уже неделю, а я меньше суток. Мы с ними связаны?
- Ты в этом состоянии меньше моего, но поняла самое важное гораздо раньше.
- Мне не вернуться в моё тело... – Подытоживаю я и присаживаюсь рядом с Никитой и Еленой.
Они молчат, переглядываясь.
- Почему? – Прошли минуты, прежде чем мой единственный собеседник спрашивает.
- Потому что у меня рак костей. Они крошатся. Мне не жить... – Объясняю я.
Парень присаживается рядом со мной.
- Константин – представляется он.
- Нина.
- Елена, может мне остаться? Ты не важно выглядишь... – Выдвигает предложение Никита, обрывая наше знакомство.
Я и Костя одновременно поворачиваем головы в его сторону.
- Ты тоже это слышишь? – Фыркает Костя.
Я озадаченно киваю.
- Я была бы не против, - улыбается она, вытирая глаза.
- Да уж, - пожимает плечами Костя. – Радует только одно: этим адом мы будем наслаждаться вместе.
Я не в себе от злости. Мне кажется, что я повырывала бы ей все волосы, подвернись мне такая возможность. Костя, в отличие от меня, наблюдает за их объятиями с непонятным спокойствием.
- Почему ты не злишься? – Моему удивлению нет предела, но я сдержанно задаю вопрос.
- Нет сил.
- То есть?
- Буквально. После инцидента с вазой мои силы куда-то делись. Я бы и рад покидать ещё вещи, но не могу. Вся злость вскипает внутри меня. Она ждёт своего часа.
- Как он может так поступать со мной! – Не перестаю злиться я. Меня трясёт от ненависти.
- Твоя оболочка расплывается. Успокойся.
Сначала я его не понимаю, о чём он. А потом смотрю на свою руку. Она и правда ходит волнами. Я поднимаю на него удивлённые глаза.
- Это от ненависти. В конечном итоге ты вовсе от неё избавишься, - объясняет Женя.
Никита укладывает Елену спать, а сам ложится на диване.
- Прости, Нина, я оставлю тебя здесь одну. Уже которую ночь я наблюдаю за своей спящей вдовой... – Костя исчезает.
Я присаживаюсь рядом с Никитой, около его ног. Обратная картина. Несколько часов назад он так вот сидел около моих ног.
Невероятно, Никит, как же ты можешь так поступать со мной?! Я ещё не умерла, а ты уже нашёл мне замену.
- 3 -
Утром Никита делает Елене завтрак, пока она спит. Я стою рядом с ним. Воспоминания душат. Совсем недавно вот так вот по утрам он делал завтрак мне. Как же быстро люди находят замену. Как же быстро они стирают воспоминания. А ведь он обещал помнить... Какая я была наивная, когда верила ему. А его слова, на самом деле, не значат ничего. Но что тогда имеет значение? Если слова и поступки ложь...
- Кажется, я могу читать твои мысли... – Позади себя я слышу знакомый голос.
Костя стоит около двери.
Рядом с ним стоит Елена и молча наблюдает за Никитой.
- Как это мило! – С сарказмом произносит Костя.
- Мне это уже порядком осточертело, - сухо отвечаю я.
Никита оборачивается и улыбается:
- Прости, я решил тут похозяйничать.
- Ничего страшного. Теперь некому делать мне завтраки...
- А ты и не расстраиваешься! – Повышает голос Костя.
Елена присаживается за стол. Никита ставит перед ней кофе и яичницу. Она с улыбкой принимается за завтрак.
- Ты меня, конечно, извини, но я бы с удовольствием надела ей эту тарелку на голову! – Я по-прежнему стою рядом с Костей и мы вместе наслаждаемся «этим адом».
- Есть ли смысл извиняться?! Мы квиты. Я бы с глубочайшим удовольствием разбил эти два яйца у него на голове.
Мы непроизвольно усмехаемся.
Никита сидит напротив Елены с опущенной головой.
- Тоскуешь? – Спрашивает она.
- Безумно... – Тихо отвечает Никита.
- Что-то не очень то заметно! – Вмешиваюсь я. Но кто меня слышит, кроме Кости?..
Никита поднимает голову в тот момент и смотрит в пустоту. В ту пустоту, где стоя я. Он будто почувствовал меня.
Я замираю, боясь пошевелиться.
- Он не видит тебя. Он просто чувствует твоё присутствие. Это вполне нормально.
По моим щекам текут слёзы. Я жалею. Но кого из нас двоих, ещё не разобралась.
- Она умрёт? – Елена нарушает тишину своим вопросом.
- А ты будешь и рада загребсти себе его полностью, без отлучек в больницу! – Не ожидая от себя таких слов, пропитанных гневом и только, язвительно отвечаю я.
- Я не хочу в это верить... – Отвечает Никита.
- Но ты помни, что я всегда рядом! – Добавляет Елена.
Костя медленно сползает по двери на пол и с яростью и стоном отвечает в пустоту:
- А ведь ещё так мало времени прошло после того, как она ночами напролёт оплакивала меня. Не хочу это принимать. Не хочу в это верить. Да уж, верность вам незнакома.
- А вам знакома? – Фыркаю я и взглядом указываю на Никиту.
- И мы утратили её, - тихо отвечает Костя.
- Спасибо, - перебивает наш неслышный разговор Никита.
Елена улыбается. И эта искренняя улыбка бесит нас обоих: и меня, и Костю.
После завтрака Никита и Елена устраиваются в гостиной. Я и Костя проплываем за ними следом.
- Знал бы я как уйти, не задумываясь ни на минуту, ушёл бы.
Я пожимаю плечами. А мне то и уйти невозможно. Ведь я всё ещё жива.
- Как ты думаешь, что нас может здесь держать?
- Неоконченные дела. Или мысли. Или ещё что-нибудь... – Предполагает Костя.
- Теперь нам вечно тут скитаться?
- Должны же мы когда-нибудь уйти. Навсегда.
Я тяжело вздыхаю. Но не чувствую воздуха. И тут до меня доходит, что только сейчас первый раз за всё время я вздохнула. Я не нуждаюсь в дыхании. Как понять, что мне теперь нужно? А что не нужно... Как разобраться в своих чувствах. В своих желаниях. Как понять, чего хотеть.
Никита берёт её руку. Ей приятно. Она довольно улыбается. И в это мгновение он не вспоминает обо мне. Я так думаю, что не вспоминает. И это более вероятно, чем то, что в эту минуту он думает обо мне, тоскует и хочет вот так вот держать мою ладонь.
Костя молча наблюдает за их очередными нежностями.
- Ты умер, но ты здесь. Я жива, и тоже здесь. Что-то не сходится...
- А может быть, ты тоже умерла?
- Я не знаю. Медицина бессильна в определении смерти и жизни? – Язвительно отвечаю я.
- Ты знаешь, я последний, кто ответит на твои вопросы. Ищи ответы в себе.
- Тебе больно... – Я задаю не то вопрос, не то сама же отвечаю и прикусываю нижнюю губу. Но опять-таки ничего не чувствую.
- Тебе бы не знать, что я не чувствую боли. Ни физической, ни моральной. Это уже не боль. Это ненависть после боли. Послевкусие.
Я его понимаю. Сейчас мы находимся в одинаковых ситуациях и пропускаем через себя одинаковые чувства. Если эти ощущения можно назвать чувствами.
Костя ходит волнами, как нечёткая картинка теряет свою чёткость постепенно, с каждым прикосновением Никиты к Елене.
Он ревнует. Если это можно назвать ревностью.
- Почему по квартире разбросаны лоскуты свадебного платья? – Я пытаюсь отвлечь его от Никиты и Елены. Этим же пытаюсь отвлечься сама.
- Припадки истерики. Мы должны были пожениться...
- А что с тобой случилось?
- Авария. Несчастный случай.
Теперь я чувствую его отчаяние.
- И не было никакого белого света, который звал тебя в другой мир? – Я решаюсь задать этот вопрос.
Костя улыбается. Я впервые за время нашего совместного пребывания тут вижу, как он улыбается.
- Не было.
- Ты бы ушёл?
- Теперь – да.
- Теперь?
- Ей хорошо с ним. Но я не могу это принять...
Я недовольно фыркаю. Меня раздражает тот факт, что ей хорошо с ним. А ещё больше раздражает предположение, что ему тоже с ней очень даже не плохо.
Мы непроизвольно переглядываемся с Костей.
- Ты чувствуешь себя другой?
Я непонимающе смотрю на него.
- Человеком ты была другая? – Костя задаёт вопрос иначе.
И только после его слов я понимаю, что я здесь и я в своём человеческом теле – это две разные меня. Абсолютно. Две крайности.
Я киваю.
- Какая ты была человеком?
- Добрая. И так желающая жить... – Я опять потягиваю воздух. И опять ничего не чувствую. Стоило бы уже отказаться дышать.
- Я очень любил её. Оттого мне так тяжело принимать тот факт, что кто-то ещё может любить её.
- Он её не любит! – С яростью прерываю Костю я и перевожу взгляд на Никиту и Елену.
Теперь её голова лежит у него на коленях. А он бережно приглаживает её волосы. Её лицо хоть и заплакано и печально, но всё же отражает едва заметную улыбку. И он тоже улыбается.
Почему меня так раздражают их улыбки?!
- Чем больше ты ненавидишь, тем меньше ненависти остаётся в тебе, - объясняет мне Костя.
А я, расплываясь волнами, поглощаюсь своей ненавистью. Чья-то холодная ладонь возвращает меня обратно. Костя не позволяет мне уплыть в неизвестность.
Я почувствовала его прикосновение?!
- Прикоснись, пожалуйста, ещё раз! – Опьянённым голосом произношу я.
Костя непонимающе смотрит на меня.
- Дай руку! – Не объясняя, я беру его ладонь. Она холодная. Как так?! Его я чувствую! Я поднимаю глаза на него и произношу: - Я чувствую тебя...
Он улыбается.
- Почему?
- Потому что я такой же, как ты.
Я забираю свою пепельную ладонь. Его рука по-прежнему остаётся в воздухе в оставленном мной положении.
- А ты чувствуешь? – Я опять прикасаюсь к его руке.
Он опять улыбается.
- Ты такой холодный...
- Даже не пытайся меня согреть, - улыбается он.
Я отворачиваюсь.
- Не злись, - тихо добавляет Костя.
После мы долго молчим, наблюдая за Никитой и Еленой.
- Ты должна быть сильнее, - нарушает тишину Никита.
Елена молчит.
И Костя молчит. Он даже не дышит. Видимо, он давно отказался от дыхания.
- Елена! Не закрывайся в себе, позволь мне помочь тебе!
- Никит, меня теперь две. Одна умерла вместе с ним. Вторая здесь. И ей плохо.
- Нет уж, моя дорогая, - возражает Костя, - я тут один. Наедине со своей ревностью.
Я молчу. Мне неловко говорить. Я жалею его. Возможно даже, испытываю некую жалость к ней. Совсем мизерную. Потому что я сейчас на стороне Константина.
Никита покорно держит её руку и слушает тот бред, который она с важным видом несёт. По мне это был сущий бред, бессмыслица. Я не понимала ни единого слова, произнесённого ей.
- Я всё же люблю его. Он незаменим… Я не могу простить себя за тот вечер. Я так виновата перед ним. Перед Ниной. Мы виноваты…
- Елена…
Мы с Костей только молча переглядываемся во время их диалога.
- Я никого не должна подпускать к себе. Ведь я должна была стать его женой...
- Он был бы рад за твоё счастье.
- Не так скоро, - отвечает Костя, улыбнувшись. Их диалог забавляет его.
- Мы ничего не можем изменить, - произносит Никита, когда с обоих миров потянуло загробной тишиной.
Елена вытирает глаза. Никита молчит.
Я тоже молчу, разбираясь в своём непонимании сказанных слов.
Костя довольно улыбается.
А что чувствует Никита? Он уже подбивает клинья к чужой невесте, когда его жена тихо умирает на больничной койке. Где его любовь? Где преданность? Или всё это была сплошная ложь?.. И о какой вине идёт речь?!
- 4 -
Вечером Никита вернулся в больницу. Я опять приплыла к своему телу. Оно высыхало. Из него постепенно уходила жизнь. Мне было неприятно смотреть на себя в таком ничтожном состоянии.
Никита прикасается к моей руке. Потом резко убирает свою руку.
И меня этот жест жутко злит! По какой причине он убрал свою руку? Я ему столь противна стала после прикосновений Елены?
- Прости, я боюсь причинить тебе боль... – Будто оправдываясь на не заданные мною вопросы, тихо произносит Никита.
Я шиплю, как змея. Но я чувствую, злости во мне становится всё меньше. Я слабею. Значит, Костя был прав. Я скоро совсем избавлюсь от ненависти внутри себя.
Никита опять берёт мою руку. А я ничего не чувствую. Пожалуйста, верните мне возможность чувствовать! Без этой возможности так сложно быть...
- Мне тебя очень не хватает.
Я заметила, как ты тоскуешь, утешая Елену!..
- Я не могу тебя отпустить.
Тщетно. Но ты меня и не держишь! Я пожимаю плечами. Я была где-то между. И даже не понимаю, между чем и чем. А может, это вовсе не реальность, а сон? Я сплю. Сон длинною в жизнь. Жизнь после смерти.
Никита убирает прилипшие волосы с моего лица. Да, такую меня невозможно любить. Что же во мне он любит теперь? Волосы, которые практически выпали?! Глаза, которые впали?! Губы, которые высохли?! Тело, которое позеленело?! Что? Во мне больше нечего любить.
- Нина... А я ведь по-прежнему люблю тебя.
Не хочу это слышать. Я закрываю уши руками, но слышу каждое его слово. Потому что уши мои, как и руки, как и я сама - прозрачны.
- Что бы ты сделала на моём месте? Отпустила бы меня, если бы я так вот лежал на этой койке без признаков жизни?
Я знаю, чего бы точно не делала на твоём месте - не искала тебе замену, правда. Поверь, я знаю, что говорю. Как бы мне ни хотелось ласки и опоры, я бы оставалась верной тебе.
Он улыбается. Я не знаю причину его улыбки. На данный момент нет причин, чтобы улыбаться.
- Знаешь, я давно должен был рассказать тебе... – Никита вздыхает.
А я понимаю о чём, точнее о ком, сейчас пойдёт речь.
- Ты должна была узнать о Елене.
Теперь вздыхаю я. Нет уж, надо отказаться от дыхания вовсе. В который раз я осознаю неизбежное.
- Три года назад...
Я возвращаюсь в то время, которое было три года назад. Это был наш медовый месяц. Но стоит начать с того, как мы познакомились.
...2009 год. Своё совершеннолетие я праздновала одна, в забытом людьми ресторанчике, под дождь за грязными окнами, потягивая самый дорогой, что был у них, коньяк. Я разругалась с отцом, который навязывал мне учёбу в колледже. Проучившись два семестра, я ушла, этим бросив отцу вызов. Мать ушла от нас к любовнику в 2005 и больше не появлялась. Отец считал моё воспитание своим смыслом жизни. Но мне не удалось найти точку опоры в нём. Это ему нужна была забота и рука помощи. Сняв последние деньги с карточки, я решила отметить свой «праздник» в первом попавшемся на пути ресторанчике. Кроме меня из посетителей больше никого не было. Допивая энный по счёту бокал коньяка, я уже чувствовала не слабое охмеление. Ко мне подсел молодой человек.
- Не смею нарушать ваше уединение, юная леди, но наше кафе закрывается ровно в полночь.
- И моё платье превратится в лохмотья, карета в тыкву. И я останусь с одной туфлёй, - пробубнила я.
Я попыталась подняться, но чуть не коснулась пятой точкой пола. Парень подхватил меня и усадил на место.
- Вам вызвать такси? – Испуганно спросил он.
- Я никуда не тороплюсь!
- Так дело не пойдёт. Подождите меня пару минут, я сам отвезу вас куда пожелаете.
В ожидании моего «личного водителя» на этот вечер, я опустошила бутылку коньяка и довела себя до полной кондиции. И в итоге уснула за столом.
Молодой человек понятия не имел, куда меня везти. Поэтому отвёз к себе и уложил спать.
Утром следующего дня я проснулась в чужой постели и в ужасном состоянии похмелья. Голова трещала неимоверно. Но рядом никого не было. Тот молодой человек мирно спал на диване в гостиной.
- Прошу прощения, - откашлялась я, стоя над парнем.
Парень подскочил.
- Я дико извиняюсь, - простонала я, прикрываясь простынёй. – Но где мои вещи?
- Нет-нет! – Молодой человек сразу стал оправдываться. – Я не воспользовался вами, не думайте так. Ваши вещи лежат на кровати. Я просто раздел вас, чтоб вы не чувствовали себя не уютно.
- Вы, конечно, меня извините... Но проснувшись голой в чужой кровати, я чувствую себя более, чем не уютно.
- Думаю, третья бутылка вчера была лишней.
Я покраснела, натягивая на себя свою одежду.
- Давайте, я расскажу вам подробности вчерашнего вечера после третьей бутылки, которые вы явно не запомнили, но за чашечкой кофе. Кофе вам не помешает, - улыбнулся он.
- Нина, - протянула руку я.
- Никита.
В свои восемнадцать я ушла от отца. Он счёл мой уход предательством. Поэтому ничего не хотел слышать обо мне так же, как и о матери.
Я переехала к Никите. Это не было удивительно, ведь нас тянуло друг к другу. После того вечера мы не разлучались. Я устроилась к нему в кафе. Всегда помогала ему. Мы стали друг для друга взаимовыгодной опорой. Между нами были чувства, но они не требовали огласки. Они просто были. Мне было хорошо с ним. Ему со мной. Разве нужно этому какое-то название?
Спустя год мы расписались. Никита продал своё кафе, чтобы отвезти меня в самое красивое свадебное путешествие.
...И вот он наш медовый месяц. Я и Он. Именно тогда у меня обнаружили рак костей и все последующие годы нашей совместной жизни стали сущим адом.
Но что именно случилось в наш медовый месяц, чего я не знала? И не знаю до сих пор.
Именно это Никита сейчас собирался мне рассказать. Как жаль, что спустя время.
- ...А помнишь седьмой день нашего медового месяца, когда тебе стало плохо, когда я страшно перепугавшись за тебя, отвёз тебя к доктору? И когда нам сообщили ужасную новость? Конечно же, ты помнишь.
Я вздрагиваю. Воспоминания так резко сменялись друг другом, что я не успевала переживать каждое из них до конца.
Но пересказать все те чувства, которые я пережила на седьмой день нашего медового месяца, я могу даже сейчас. Худшее всегда запоминается лучше.
«Доктор сообщил нам, что причина моего плохого самочувствия вовсе не токсикоз. Я думала, нет ничего хуже слов «Вы не сможете иметь детей». Но как же я ошиблась до того момента, пока не услышала «У вас обнаружили рак костей». Это были самые худшие слова, которые мне доводилось слышать. Я отказалась видеть Никиту и врачей. Я в истерике выгнала из палаты всех. Меня ужасно трясло. Внутри всё ходило ходуном. И тошнота подступала к горлу каждую минуту. Все самые ужасные чувства накрыли меня одновременно. Я плакала. Меня душили слёзы. Я не могла откашляться. Я не могла сосредоточиться. Забившись в угол палаты, я просидела там два часа. В течении этого времени меня никто не тревожил».
Конечно же, я помнила тот день.
- В те минуты, когда ты прибывала одна в той кошмарной палате, я сидел под дверью, свернувшись калачиком и осознавая слова доктора. Она вдруг присела рядом. Я взглянул в её лицо и увидел там страх и боль. «Можно я посижу тут?» Я не возражал. Она сидела тихо. А потом вдруг нарушила молчание: «Каково это, когда тебе говорят, что ты не можешь быть матерью? Вам, мужчинам, понять это? Вам так же больно, как и нам? Вы ведь теряете к нам интерес, если мы не в состоянии подарить вам сына. Или дочь. Как мне ему сообщить то, что я не могу подарить ему ребёнка...» И она расплакалась. Я приобнял её за плечи. Она опустила голову мне на грудь. И плакала. Потом успокоилась, поблагодарила за молчаливую поддержку и ушла. Я больше не видел эту незнакомую девушку.
Я тенью стою за его спиной, пытаясь вникнуть в его слова. Они казались мне такими же призрачными, как и я сама.
- Нина! Ты всегда была единственной, о ком я думал перед сном и просыпаясь утром. Всегда. Она же совсем случайно появлялась в моей жизни. Она просто давала мне незримую поддержку. Такую поддержку, в которой нуждалась сама. Нам нужна была взаимная помощь.
Я не хочу понимать его. Правда, не хочу. Мне не нужны его дальнейшие объяснения. Но я не могу сказать ему об этом. Поэтому мне приходится слушать и слышать.
- Второй раз я встретил её в больнице, когда тебя положили на обследование. Она узнала меня в коридоре и бросилась мне на шею, со словами: «Я так рада встретить тебя вновь!» Я улыбнулся в ответ и понял, что её радость взаимная. Это не было изменой тебе... – Он резко оборвал свой рассказ.
А знаешь ли ты что такое измена?! Это когда тебе только одна мысль о другом человеке уже приятна.
- Я любил тебя. Она мне была как друг. Как сестра, - продолжает Никита.
У меня по щекам уже бегут слёзы. Ненависть постепенно возрастает внутри меня.
- Я боялся знакомить тебя с ней. Да и подходящего случая не представилось. Бедная моя девочка! Тебя переводили из больницы в больницу. А я проводил вечера если не у твоей кровати, то с ней.
Я больше не хочу его слушать! Я закрываю уши прозрачными ладонями, но всё равно слышу каждое его слово. Я не чувствую боли. Я чувствую ненависть после неё. Послевкусие.
Он наконец замолчал. И я наслаждаюсь тишиной.
Никита целует мою руку и выходит. На секунду я замираю около своего тела, а потом плыву за ним. К ней. Опять к ней.
Я её ненавижу всей своей прозрачной оболочкой.
- 5 -
Сегодня Елена в хорошем настроении. Я понимаю это по её довольной улыбке, которая сияет на её выспавшемся лице, когда она открывает дверь Никите.
Костя невидимым призраком стоит за её спиной. Он едва заметно улыбается мне.
Как ни странно, его я очень рада видеть. Он читает это на моём лице, видимо, так как всё с той же невзрачной улыбкой говорит мне:
- Я тоже рад тебя видеть.
Я усмехаюсь.
- Что интересного произошло за время нашего отсутствия? – Интересуюсь я.
- Абсолютно ничего. Только знаешь что странно? Она как-то незаметно стала расцветать и выходить из мрачного траура. Быстро же забываются любимые...
Я пожимаю плечами:
- Ничего удивительного. Для меня уже мало что странно.
И, как будто прочитав в моих глазах, Костя интересуется:
- Тебе что-то известно, чего ещё не знаю я?
Я улыбаюсь.
Никита и Елена уже садятся на кухне. Она угощает его пирогом. Вот уж хозяюшка! Я морщусь. Мы с Костей устраиваемся на подоконнике. Удивительно! Два мира, разделяющиеся невидимой границей. Они не подозревают о нашем существовании рядом с ними. Только так они могут быть настоящими. Не перед кем разыгрывать траур и скорбь. Совсем не перед кем.
В нашем мире царит молчание и глубокая тишина. Между ними витает чувство окрылённости. Елена рассказывает Никите о своих планах. Он улыбается, наслаждаясь вкусом пирога и запивая его чаем.
- Тебе, явно, тоже Елена не рассказывала о своём знакомстве с Никитой?
Костя хмуро смотрит в её сторону и не отводит взгляд:
- Либо не успела, либо не желала. Наверное, я не должен знать. Каждый из нас живёт своей жизнью... – Его голос прерывается. Он явно что-то не договаривает. Или не хочет договаривать.
- То есть, ты никогда ничего о нём не слышал? – Сейчас я не заостряю на этом внимания.
Костя неуверенно кивает.
- А знакомы они дольше, чем ты себе можешь представить.
Мой спутник уже не удивляется. Он более чем спокойно реагирует на мои слова.
- Ты ведь знал, что Елена не может иметь детей? Этим то она с тобой успела поделиться?
Костя погружается в воспоминания. И забирает меня с собой.
«Три года назад мы отправились в путешествие. Я очень надеялся, что это путешествие будет отличным местом для предложения руки и сердца. Очень надеялся... Две недели спустя я понял, что что-то не так. Она стала то ли отдаляться, то ли бояться меня. Я не понимал в чём дело. Когда я пытался заговорить с ней о нашем совместном будущем, она в слезах убегала в ванную. Я был в полной растерянности. Я думал, что дело во мне...
Я вовсе не знал, как везти себя с ней. Она менялась. Но оставалась всё той же любимой.
Утром она принесла мне завтрак в постель. Присела напротив. Загадочно улыбалась. Но была явно чем-то обеспокоена. Постоянно отводила взгляд. И я решился поинтересоваться в причинах такого её поведения.
Она расплакалась. Прижалась ко мне. Тряслась всем телом. Тогда мне действительно стало очень страшно за неё.
- Ты не бросишь меня? Ты же обещал быть рядом. Всегда. Ты обещал сделать мне предложение. Ты обещал быть самым лучшим мужем! – В слезах шептала она.
Я боялся вставить хоть слово. А она всё плакала и тараторила.
- Но если я тебе кое-что сейчас скажу, я потеряю тебя навсегда. Я знаю.
- Что, чёрт возьми, произошло? – Не выдержал я и повысил голос.
Она отпрянула. Испугалась. Съёжилась в углу кровати.
Я понял, что совершил ошибку. Я прижал её к себе. Просил прощения. Успокаивал её. И пытался успокоиться сам.
- Мы не сможем с тобой иметь детей. Я негодная, как мать. Я не женщина! Ведь женщина просто обязана подарить своему любимому наследника! А я не могу. Прости меня! Я так виновата перед тобой...
Меня не столько поразили её слова, сколько то факт, что она ужасно расстроилась по этому поводу. Она уже какой день носила этот груз в себе. Она боялась мне сообщить. Боялась моей реакции.
А я не знал, как реагировать. Я не знал, как она отреагирует на мою реакцию. Если я покажу, что очень расстроен, она будет чувствовать себя виноватой. Если покажу, что не расстроен, она подумает, что мне не важен от неё ребёнок.
Вот в такой ситуации находился тогда я.
А она тряслась в моих объятьях:
- Он сказал, что ты поймёшь, если любишь. Ты будешь со мной. Ты меня поддержишь. Ведь так? Никита прав?..»
Я вздрагиваю, когда слышу знакомое имя.
- Теперь понимаешь?
- Ты знаешь что-то ещё?
Костя не отвечает и отводит взгляд.
- Она больше никогда не заговаривала о нём. И мы вообще не затрагивали эту тему. И предложение я ей сделал только спустя три года...
Я перевожу свой взгляд с Кости на Елену.
- Я чувствую себя обманутой. Ведь что бы изменилось, если бы я знала о их дружбе? Запретила бы я ему с ней общаться? Да какое право я бы имела!
Костя касается моей руки.
- Перестань. Ты расплываешься... – Улыбается он.
Я медленно успокаиваюсь. Но только внешне. Внутри меня переполняют непонятные эмоции и переживания.
- Можно я приглашу тебя сегодня на ужин? – Интересуется Никита, этим нарушая молчание и тишину.
Мы с Костей удивлённо переглядываемся.
- Ты тоже это слышишь? – С усмешкой спрашивает Костя.
- Это реально сущий ад...
- Это очень хорошая идея, - смущённо улыбается Елена.
Никита берёт её руку.
Теперь расплываемся мы вдвоём. Костя поднимается и ударяет кулаком в стекло позади нас. Невероятно! По стеклу проходит трещина.
Елена подскакивает. Никита удивлённо смотрит на окно.
- Что... что это такое? – Дрожащим голосом спрашивает Елена.
- Напоминание о себе! – Сквозь зубы шипит Костя.
Я молчу. Теперь моя очередь успокаивать. Я прикасаюсь к плечу Кости и произношу:
- Перестань. Ты расплываешься. Я не хочу остаться здесь одна...
Он, как ни странно, слушается меня и садится рядом.
Елена вцепилась в руку Никиты и испуганно смотрит на окно.
Мы с Костей молчим.
- Ты знаешь, теперь я не боюсь за неё, - добавляет Костя.
Я знаю. Страх за чью-то жизнь не знаком на той стороне. Я это прекрасно знаю. Теперь. Ведь мы так боимся остаться одни. Мы не знаем, что ждёт нас дальше. Не вечно же нам быть призраком рядом с любимыми.
А что там впереди? И есть ли что-нибудь? Переродимся ли мы в ком-нибудь? Или останемся навсегда призраками...
Елена отпускает руку Никиты и присаживается.
- Выпей, - Никита протягивает ей стакан воды.
А вот он боится. За неё.
Он боится. Его страх вызывает во мне какое-то непонятное удовольствие. Необъяснимое. И поэтому мне хочется напугать Елену. Безумно хочется...
Спустя пару секунд я стою за спиной Елены. Я переполнена гневом и ненавистью к ней.
- Он мой! – Шепчу ей на ухо я, вкладывая в этот шёпот все свои силы.
Она вздрагивает. Я так хочу, чтобы она меня слышала! И она слышит меня!
В эту минуту она отскакивает от пустого места и испуганно смотрит по сторонам.
- Что случилось? – Никита держит её за плечи.
По её щекам катятся слёзы. Она не может сказать ни слова. Она просто смотрит ему в глаза и трясётся всем телом.
- Леночка, ты дрожишь? Что тебя так напугало?
Елена отрицательно мотает головой всё ещё не в силах выдавить из себя ни слова или хотя бы привести в порядок свои мысли.
Она услышала меня.
- Безрассудство, - говорит Костя, наблюдая за тем, как меня поглощает удовольствие от содеянного.
- Я не могла иначе…
Что это? Я оправдываюсь? Нет. Мне не за что оправдываться. Что же я испытываю? Какие чувства меня переполняют? Мне больно. Больно оттого, что я проиграла. Я проиграла эту жизнь. Я больше не почувствую тепло его рук и губ. Я больше не услышу его признания. Я больше не буду рядом с ним.
Теперь я стою за его спиной. Мне так хочется сказать ему о своей любви.
- Я люблю тебя! – Шепчу я.
Но он не слышит меня. Он успокаивает Елену.
Я повышаю голос. Я кричу ему о любви. Но слова застревают в моём мире. Они не долетают до него. Я просто использовала свой шанс не по назначению. Ему больше не услышать этих слов от меня...
И тут я чувствую тепло чьих-то рук на своих плечах. Я оборачиваюсь. Костя обнимает меня:
- Я могу только посочувствовать тебе.
Я кладу голову ему на плечо и плачу. Я не нуждаюсь в слезах. Мне просто нужно отпустить эту боль. Она отравляет меня.
- Нам предстоит ещё быть счастливыми, Нина. Но не здесь.
Под его слова я медленно успокаиваюсь. Гнев улетучивается. Боль отступает. Я остаюсь в его объятьях и не желаю смотреть на Елену и Никиту.
- 6 -
Елена приняла приглашение Никиты на ужин. Они сидят друг напротив друга в ресторане. А мы с Костей стоим с обеих сторон подле них и смотрим друг на друга.
- Мы как невидимые секьюрити. Мне явно не хватает смокинга, - Костя разрушает напряжённую ситуацию.
Я смеюсь. Неподдельно.
- А мне кожаного обтягивающего костюмчика как у Лары Крофт.
- На тебе бы он сидел лучше, - Костя подмигивает мне.
Я пожимаю плечами:
- Как знать.
- Чувствую себя предательницей... – Опускает голову Елена.
- Серьёзно?! – Я не смогла сдержать раздражённый тон.
- Ты никого не предавала! – Вступается за неё Никита.
- Серьёзно?! – Костя копирует мой тон.
Мы переглядываемся.
- Предавала. Я предала память о нём.
- Пфф, только память? – Усмехаюсь я.
- Видимо, только память, - добавляет Костя.
- Он тебя понял бы, - успокаивает её Никита.
- Да ладно?! – Костя удивлённо смотрит в сторону Никиты.
- Не понял бы! Он импульсивный и ревнивый! О, Боже, я ведь правда его предала...
Подходит официант, но Никита жестом просит пока не беспокоить их. Он берёт руку Елены и сжимает своими обеими руками:
- Давай сегодняшний вечер посвятим нам двоим.
Мы с Костей так и замираем на своих местах.
- Пошли, мы здесь лишние, - с сарказмом произносит Костя.
- Не представляешь, с каким бы удовольствием ушла!
- Что-то мне подсказывает, что вечер обещает быть весёлым.
Я согласно киваю. Только вот в чём вопрос… Весёлым для кого? Уж явно, что не для меня.
- Не думаю, что для меня будет слишком весёлым их счастливые лица и откровенные поцелуи.
Костя смеётся. Видимо, он подумал о том же, о чём и я. Ведь рано или поздно, но этого не избежать. Мы оба это понимаем.
- Только вот что... Ты умер. А я жива. Я лежу в коме. А он тут посвящает этот вечер «им двоим»! – Я рассерженно фыркаю.
А Костю мой гнев явно забавляет.
- Нина-Нина, - улыбается он. – Ты прекрасна, когда злишься.
Я первый раз слышу комплимент в свой адрес из его уст. Этим я более чем поражена. После таких его слов я даже злиться толком не могу. Куда-то испарилась вся злость.
- Мой лимит исчерпан. Я сдаюсь, - я просто опускаю руки.
- Что-то по тебе не скажешь.
Костя по-прежнему довольно улыбается и поглядывает в мою сторону.
Как-то мы упустили тот момент, когда Елена оказалась вся в слезах. Мы переглянулись.
- Что-то я не вник ещё в дальнейшее развитие событий... – Пожимает плечами Костя.
- Леночка, милая! Пожалуйста, перестань, - Никита тщетно пытается успокоить её.
- Ей бы не помешала чёткая пощёчина, - Костя складывает руки на уровне груди.
- Обеспечить? – Улыбаюсь я. - Неплохой шанс.
Костя смеётся.
- У меня даже не осталось памяти о нём! Я такая жалкая, - рыдает Елена.
- Очень жалкая, - с сарказмом повторяю её слова я.
А она резко поднимает голову и смотрит над головой Никиты. Туда, где стою я.
- Ты мне даже не поверишь, - всхлипывая, добавляет она.
Никита гладит её дрожащую ладонь.
- Я её слышу...
Я замираю. Костя замирает рядом со мной. Мы стоим, как две застывшие статуи и боимся пошевелиться.
- Чей? – Непонимающе смотрит на неё Никита.
- Голос Нины. Я ни разу не слышала её голос, но я уверена, что слышу именно её.
Никита ошеломлённо смотрит в её заплаканные глаза.
- Вот это номер, - слова резко слетают с моих губ.
Костя по-прежнему молчит.
- Такое возможно или у неё происходит сдвиг по фазе?! – Это был риторический вопрос. Ни я, ни Костя не знаем на него ответа.
- Странно...
- Вполне. Ведь она слышит меня!
- Вот именно! Тебя! Не меня, своего якобы несостоявшегося мужа, а тебя! Ту, голос которой даже никогда не слышала в реальности.
Я никак не реагирую на его замечание.
Елена дрожит. Официант принёс ей стакан воды. Она залпом опустошает полный стакан. Никита по-прежнему пытается её успокоить. Но у него это с трудом выходит. На её месте я бы тоже не поддавалась никаким уговорам к успокоению.
За всё время моего пребывания в роли призрака мне впервые стало стыдно за свой поступок, которому, по сути дела, не было объяснения.
Однако, несмотря на мою предвзятую реакцию к себе, Костя с улыбкой отнёсся к моему поступку. Он подошёл ко мне, взял мою руку и тихо произнёс:
- Знаешь, тебя я понимаю больше. Люди, они предсказуемы. Когда ты хочешь видеть в их глазах страх – ты его видишь. Когда ты хочешь, чтобы глаза наполнились слезами – ты видишь слёзы. А ты… Разве можно предугадать твою реакцию? Это так же невозможно, как достать звезду.
Я в коем-то веке неспокойно реагирую на его слова. По моим прозрачным щекам катятся не менее прозрачные слёзы. Почему я плачу? Потому что мне больно. Почему мне больно? Потому что я всё ещё поддаюсь чувствам.
- Пройдёт немного времени… И там, внутри тебя, станет свободнее.
- Послевкусие. Это ждёт меня?
- Ты и сама всё прекрасно знаешь.
Елена постепенно приходит в себя. А он действительно перепугался за неё. Нет, не Костя. А Никита. Мой Никита. Хотя, какой он уже мой…
- Я, кажется, понимаю, почему появляются призраки.
Костя улыбается.
- Они не хотят отказываться от чувств! – Продолжаю я. – Но они не понимают, что остаются только худшие из худших, от которых необходимо отказаться. А все лучшие перешли в мир блаженства и удовольствия. А знаешь, чего не хватает в том мире? Цельности. Блуждают неприкаянные чувства в поисках своей души. А душа пожелала остаться там, где ей совсем не место. Я хочу уйти. Правда. Я не хочу наблюдать за тем, как меня забывают.
Костя обнимает меня за плечи и позволяет опять насладиться теплом, к которому я постепенно начинаю привыкать.
- Тебя невозможно забыть, - шепчет мне на ушко он.
Я вздрагиваю. Как-то не ожидала я любезностей с его стороны. Я отстраняюсь.
- Всё в порядке, - натянуто улыбаюсь я.
- 7 -
Я, правда, думала, что они уже не смогут меня удивить. Да и Костя маловероятно ожидал такого поворота событий.
Мы теснимся друг около друга. Никита и Елена стоят на веранде. Подул лёгкий ветер. Никита накидывает ей на плечи свой пиджак. Когда вот так вот последний раз он согревал меня? Не хочу рыться в памяти и искать тот момент.
- А мы ведь только для того и носим пиджаки. Чтоб потом накинуть их на ваши хрупкие плечи в подходящий момент, - улыбается Костя.
- Сегодня вышло так, как ты и хотел, - тихо говорит Елена.
Мы с Костей переглядываемся. Это уже вошло у нас в привычку.
- А именно? – Улыбается Никита.
- Сегодняшний вечер для нас двоих, - шепчет она и приближается к нему. И сама решается на то, чего мы с Костей так не хотели наблюдать.
Она целует его. А он даже не думает сопротивляться.
Я столбенею от ужаса.
- Какого чёрта?! – Костя поражён не меньше моего.
Мы сходим с ума от ревности. А они всё ещё целуются. И о какой любви может быть речь? Только о любви к себе. Не умеешь ты любить, человек.
Злость и ненависть не становятся мне в новинку. Я прекрасно знаю, что спустя ещё несколько ярых порывов я избавлюсь от этих чувств вовсе.
- Сегодня я устала бороться за память о себе. Мне остаётся только помочь ему забыть. А может так и надо?! Может, нас не нужно помнить!
- Просто они не в курсе, что мы тут, рядом. Что мы всё видим и чувствуем. Знай бы они это, вели бы себя иначе. Играли. А так смирись, они настоящие.
- Смирись? – Психую я. – Ты предлагаешь мне смириться с тем, что они до сих пор целуются?!
Мы переводим взгляды на них. Да, он до сих пор целует её. Уже не она. Он. Он держит обе руки у неё на бёдрах. Меня чуть не стошнило от предлагаемой картины.
- Пусть это будет на их совести… - Тихо произносит Костя.
- Я тебя умоляю! О какой совести речь?! Смешно.
Совесть есть там, где нет предательства. Сила в верности, господа. А вы все слабы.
Я поворачиваюсь к ним спиной. Но каждой клеточкой своего тела я чувствую его предательство. И этот пиджак на её плечах. И его руки на её бедрах. И его губы, касающиеся её губ. И просто его мысли о ней. И желание. Всё это давит на меня непреодолимой болью. Как её превзойти? Как избавиться. Как простить.
Костя тоже отворачивается от этой «прекрасной» картины. Мы стоим спиной к ним.
- Чувствуешь? – Улыбается он.
Я киваю. Он берёт мою руку и тихо говорит:
- Справимся.
Никита и Елена молчат.
- Прости… - Нарушает тишину она.
Мы с Костей поворачиваемся к ним лицом. Одновременно.
Они стоят очень близко друг к другу. Её плечо касается его руки. Он выше её на пол головы, а я была ростом с ним.
- Ты не должна извиняться. Мы должны жить дальше…
- Ты не понимаешь, - Елена закрывает лицо руками. – Я виновата перед ней.
Мы с Костей застываем. Опять одновременно.
- Я бы от подробностей не отказалась… - Пожимаю плечами я.
- Елена… Мы договорились не затрагивать ту тему, - Никита опускает голову.
Я настораживаюсь. Он, явно, что-то скрывает. У них есть общая тайна. Сказать, что я шокирована – это ничего не сказать.
Она опускает голову, убрав руки от лица. По её щекам катятся слёзы.
- Ты знаешь, о чём они?
Костя присвистывает:
- Я удивлён не меньше, чем ты.
- Ты ведь ничего не рассказывал ей? Никогда? – Шепчет она, будто их может кто-то услышать.
Никита кивает.
- Интересный поворот событий! – Фыркаю я.
- Всё тайное рано или поздно становится явным. В нашей ситуации – поздно. Но всё равно что-то скрыть практически невозможно. Мы все как на ладони… - Костя опять поворачивается к ним спиной.
- Зачем что-то совершать, чтобы потом хотеть это скрыть? Я всегда была искренна с ним. Мне от него нечего скрывать.
- И вот чем он тебе отплатил.
- Послевкусие, - шепчу я, прикрыв глаза.
- Твои двенадцать секунд прошли.
Я непонимающе смотрю на Костю.
- Боль длится двенадцать секунд. Всё, что остаётся после – самовнушение.
Я ныряю в себя. Что осталось после? Боль? Нет боли. Нет и следа той боли. Я же не могу страдать вечно. Всему есть конец. И даже чувствам. Хотя я долго верила в то, что настоящие чувства бесконечны. Выходит, я ошибалась? В чём ещё я ошибалась? Всё забываемо. Это факт.
- Перестань искать в себе боль, - Костя касается моего плеча.
Я возвращаюсь в наш мир. Здесь только он и я.
- Что ты теперь чувствуешь к ней? – Неожиданно, даже для себя, спрашиваю я.
Он опускает взгляд. Потом смотрит в сторону Елены. Она опять плачет, прижимаясь к Никите. Мы одновременно отворачиваемся от них.
- Чувствую. Что-то. Но что? Не знаю.
- Ничего? – Предполагаю я.
- Нет. Что-то.
- 8 -
Продолжение вечера оставляло желать лучшего. Лучшего для меня и Кости.
Никита после ужина поехал к Елене. Она явно была не против такого завершения вечера.
Чему-то удивляться нет смысла. И поэтому когда Никита прижимает Елену к стене и целует её – мы с Костей реагируем спокойно.
- Чего и стоило ожидать, - пожимаю плечами я.
Костя присаживается на край дивана и молча смотрит в пустоту. Он смотрит мимо Никиты и Елены.
Я опускаюсь около него. Я не знаю, что чувствовать. А что может чувствовать призрак, когда видит, что его память оскверняют? Не знаю.
Бессмысленно удивляться или расстраиваться. Абсолютно бессмысленно. Поэтому я вполне спокойно отношусь к происходящему. Придётся самостоятельно справляться с той дырой, что образовалась внутри. Придётся самостоятельно её чем-то заполнять. Только бы она без моего ведомства не заполнилась болью и ненавистью. Я не хочу страдать.
- Завтра станет легче… - Шепчет Костя.
Я перевожу уставшие глаза на него.
- Не смотри так на меня.
- Как так?
- Так! – Фыркает он. – Как будто потеряла смысл во всём.
- Я, правда, потеряла его.
- Страдать должны они. А не мы.
- Вот ведь облом! – Вздыхаю я. – А страдаем мы.
Костя прикасается к моей руке, которая мирно лежит на моих коленях. Я не вздрагиваю.
- Закрой глаза.
Я настораживаюсь. А он уже закрыл свои. Я следую за ним. Мы сидим с закрытыми глазами. Он держит мою руку.
- Прогуляйся по моим воспоминаниям, - улыбается он и швыряет в меня все свои воспоминания.
...Перед глазами появляются знакомые очертания мест. Что это? Мои или его воспоминания? Утро. Она приносит мне завтрак в постель. Нет. Не мне. Это его воспоминания…
«Она расстроена. Она чего-то боится. Но молчит. Так замкнута со мной она ещё не была ни разу. Со мной? Я переживаю его воспоминания за него. Это как будто меня поместили в его тело. И я наблюдаю за его жизнью в его теле, но со своими мыслями. И желаниями.
И вот она присела напротив. Такая хрупкая и миниатюрная. В его глазах она просто маленький ангелочек. И этот ангелочек берёт мою руку. Загадочно улыбается. Проводит своими тоненькими пальчиками по моим большим пальцам. Я чувствую её тепло и её волнение. Я чувствую её страх.
- В чём дело? – Интересуюсь я.
Это не мой голос! И слова не мои. О, чёрт, я же в воспоминаниях. Я не могу ничего менять. Я просто переживаю их.
Она расплакалась. Прижалась ко мне.
- Ты не бросишь меня? Ты же обещал быть рядом. Всегда. Ты обещал сделать мне предложение. Ты обещал быть самым лучшим мужем! – В слезах шепчет она.
Я молчу. А она всё плачет и тараторит.
- Но если я тебе кое-что сейчас скажу, я потеряю тебя навсегда. Я знаю.
- Что, чёрт возьми, произошло? – Не выдержал я и повысил голос.
Она отпрянула. Испугалась. Съёжилась в углу кровати.
Я понимаю, что совершил ошибку. Я прижимаю её к себе. Прошу прощения. Успокаиваю её. И пытаюсь успокоиться сам.
- Мы не сможем с тобой иметь детей. Я негодная, как мать. Я не женщина! Ведь женщина просто обязана подарить своему любимому наследника! А я не могу. Прости меня! Я так виновата перед тобой...
Меня не столько поразили её слова, сколько то факт, что она ужасно расстроилась по этому поводу. Она уже который день носила этот груз в себе. Она боялась мне сообщить. Боялась моей реакции.
А я не знаю, как реагировать. Он не знал. И я не знала, как бы отреагировала, будь я на его месте.
А она тряслась в моих объятьях:
- Он сказал, что ты поймёшь, если любишь. Ты будешь со мной. Ты меня поддержишь. Ведь так? Никита прав?..
Он вздрагивает. Я вздрагиваю. Когда знакомое имя долетает до моих ушей.
- Кто такой Никита? – Я отодвигаю её от себя.
Она растерянно смотрит на меня. Молчит.
Я повторяю свой вопрос.
- Прости, - она прижимается ко мне и снова плачет.
Я не вдаюсь в подробности, но эхо этого имени преследует меня всегда. Я понимаю, что ревную. Даже не зная к кому…»
Я возвращаюсь из воспоминания и чувствую его руку поверх своей. Но он не даёт мне времени передохнуть и швыряет мне в лицо ещё одно воспоминание. Я уже привыкаю постепенно, что вижу всё его глазами. Но для меня было шоком, когда я оказалась в воспоминании, где он с Еленой занимается любовью. Меня просто передёргивает.
«Она плавно извивалась подо мной. Её глаза были прикрыты. Губы она то и дело покусывала. Руки запрокинула за голову. У неё красивое тело - это было моё наблюдение. Спустя несколько секунд я уже не смущаюсь, а наблюдаю за подробностями и ощущениями. Я не могу довести её до оргазма, как ни стараюсь. А она по-прежнему наслаждается и извивается подо мной. Я уже выдохся и слез с неё. Она молчит. Я ложусь рядом. Она тяжело дышит.
- Что происходит? – Интересуюсь я.
- Прости…
Я не совсем понимаю, за что она извиняется.
- За что?
- Никит, прости, - повторяет она.
Я вздрагиваю. Одновременно я вздрагиваю дважды. За него и за себя.
- Что ты сказала? – Подрываюсь я.
Она замирает. Задерживает дыхание и молчит.
- Ты назвала меня Никитой?
- Разве?! – Шепчет она.
Я подрываюсь с кровати и ухожу в ванную…»
Что? Она назвала его Никитой во время секса?! Моё дыхание учащается. Костя не отпускает мою руку.
- Постой, - взволнованно шепчу я. – Прекрати. Не нужно…
Он молчит.
- Мне нужно поговорить. С тобой, - раздельно шепчу я. Меня переполняют чувства. И эмоции.
Он убирает свою руку.
- Она назвала тебя его именем? Во время…
- Да, - перебивает меня Костя. – В тот вечер я передумал делать ей предложение.
Моё дыхание никак не хотело выравниваться.
- У меня нет слов… - Задыхаясь, шепчу я.
- Я не знал, что думать. По какой причине девушка может назвать своего мужчину другим именем?
Я молчу. Я догадывалась, по какой причине, но молчу.
Костя озвучивает эту причину:
- Она спала с ним.
Меня передёргивает дважды.
- Этого. Не. Может. Быть. – Я дрожу. Я не хочу в это верить.
- Я тоже хочу так думать. Но разве… - Он открывает глаза.
Я понимаю, что всё это время сидела с закрытыми глазами. Я тоже поднимаю веки.
Перед нашими глазами стоит ужасная картина.
Мы оба замираем. С ужасом в глазах.
Елена и Никита уже по пояс голые. Он… медленно входит в неё.
Я цепенею.
- Как я могу сомневаться теперь?! – Усмехается Костя.
Он прав. По моим щекам катятся слёзы. Серые. Холодные.
- 9 -
Он не приходил ко мне уже больше трёх дней. Не ко мне. К моему телу.
Вот он входит в палату. Я вхожу следом и прижимаюсь к стене. Моё состояние ухудшилось. Смотреть на то, во что я превращалась, не хотелось.
В палату следом за нами заходит доктор. Одним только видом он даёт понять, что дела уже хуже некуда:
- Мы вынуждены настаивать, чтобы вы подписали согласие на отключение аппаратов поддержания жизни. Эвтаназия в этой ситуации лучший из выходов.
Я перевожу взгляд на Никиту. Не нужно теперь труда, чтобы уговорить его. В его лице нет ни капли сомнения.
- Можно мне пару минут?
- У вас есть время до обеда.
Я смотрю на настенные часы. Стрелки показывают 11:25.
У нас есть чуть больше часа.
Доктор выходит, а Никита садится около моих ног.
- Любимая…
И как у тебя язык поворачивается, называть меня любимой?! Я уже не злюсь. Опять всё то же послевкусие. Я как будто приняла его измену как должное.
- Пора прощаться.
А ты уже попрощался со мной давно. Зачем лицемерить.
- Не представляю свою жизнь без тебя.
Елена поможет представить. И даже больше! Она отличная замена.
- Нина… прости меня за измену.
Чего-чего, а этого я никак не ожидала. Я замираю.
- Первая измена была спустя три месяца после нашего знакомства с ней.
Я перестаю что-либо чувствовать. Я уже не плачу. Не злюсь. Не ненавижу. Я просто слушаю. И не верю своим ушам.
- Я изменял тебе чаще, чем ты можешь себе представить. Только с ней. Прости меня за это…
Простить? Может быть, ещё счастья вам пожелать? О, милый, это ты прости меня за эту ненависть к ней. Но она её заслуживает.
Моё тело ходит волнами. Он просто жалел меня. Всегда жалел. И не желал. Его сердце давно уже занимает она. А перестать заботиться обо мне ему не позволяла совесть.
Как же ты мне противен…
- Я любил тебя.
Да ладно?! Значит, даже у чувств есть срок годности. Твой срок годности прошёл. А были ли чувства? Уже нет смысла врать. Скажи, любил ли ты меня?!
- Правда, любил.
Он отвечает на мой не заданный вопрос. Легче ли мне стало? Вряд ли.
- Я заботился о тебе не из чувства жалости. Ты была очень важна для меня…
Не важнее Елены.
- Но она… Она именно та, которая мне подарила счастье. А не боль.
Теперь ты упрекаешь меня в том, что я причинила тебе боль? Мерзавец. Так почему ты не ушёл, когда я отпускала?! О, как же я тебя ненавижу!
- Я бы никогда не ушёл от тебя. Никогда.
Но уходишь.
- Я любил тебя…
Ненавижу. Непростительна измена и жалость. Ты жалел меня. Ты изменял… Простить? Это будет последнее, что я сделаю.
Я смотрю на часы. Большая стрелка медленно приближается к 12. Маленькая уже застыла на 13. Несколько минут. Что ж, ему выпала участь взять на себя такую ответственность.
Отпускай. Надеюсь, я уйду быстро и не мучительно.
В палату заходит доктор с папкой бумаг.
- Она умерла?
- Она ни мертва и ни жива. Это куда более ужасно.
- Ей не больно?
- Боль проходит. Или к ней просто привыкаешь.
Привыкаешь. Ничто не уходит бесследно. Боль длится двенадцать секунд. Мои двенадцать секунд были слишком длинные. Я уже готова умирать.
Никита подписывает бумаги. А доктор возится с капельницами и аппаратами возле меня.
Я ничего не чувствую. Нет ни света, который бы звал меня. Ни страха, который бы поглощал.
А тем временем аппарат показывает, что сердце моё перестаёт биться. На секунду я возвращаюсь в тело. Боль поглощает меня полностью. Я чувствую, как крошатся мои кости. Как рвутся суставы. Я чувствую всю боль. Но буквально спустя секунду я опять стою возле своего тела и не ощущаю ничего.
Всё ушло. Не бесследно, но ушло.
Никита опускает голову.
- Примите мои соболезнования, - тихо говорит доктор и выходит.
Никита держит мою руку:
- Прости меня.
От того, что ты ещё раз сто извинишься – мне легче не станет. Нельзя сказать «прости» и стереть этим словом всю боль и обиду. Нельзя.
- 10 -
Я больше не вернусь в это тело. Мне некуда возвращаться. Так почему я ещё здесь?!
Никита стоит возле моей могилы. Возле неё больше никого нет. Я никому не была нужна при жизни. Со мной некому прощаться.
Елена составила ему компанию. Она подошла уже в конце церемонии.
Торжествуй, стерва. Теперь он полностью твой. Без отлучек в больницу.
Костя стоит позади Елены. Я не замечаю его. Я его чувствую.
- Почему я ещё здесь?
- Нашла у кого спрашивать, - улыбается он.
- Не очень-то желаю оставаться рядом с ними вечно.
- Отчего же?
- С утра было пополнение в новостях.
Костя непонимающе смотрит на меня.
- Ты оказался прав.
По его взгляду видно, что понятнее ему не стало.
- Они спали вместе. И не один раз. Далеко не один…
Костя хмурится.
- Ты был уверен?
- Тебя провезти ещё по одному воспоминанию?
Я отрицательно качаю головой.
- Да, я был уверен.
- Зачем ты сделал ей предложение?
- Она попросила…
Я настораживаюсь.
- Дай руку! – Костя протягивает мне свою руку ладонью вверх.
- Я не хочу…
- Нужно! – Фыркает он и хватает мою руку.
Я прижимаюсь к нему всем телом. Он обнимает меня за талию, вдыхает мой запах и шепчет:
- Закрой глаза.
Я повинуюсь ему. Он накрывает меня ещё одним воспоминанием.
«Елена менялась с каждым днём. Меня это напрягало. Я не мог быть с той, кому я не нужен.
- У тебя кто-то есть?
Она удивилась конкретному вопросу:
- С чего вдруг такие выводы?
- Ты изменилась. Изменилось твоё отношение ко мне.
- Платочек дать?
- Не понял…
- Поплачь. Я же изменилась.
- Издеваешься?
- Почему ты не делаешь мне предложение? Я тебе надоела? Ты хочешь быть с той, с которой у тебя будут дети, так?
- Что за глупости!
- Это не глупости.
- Я хочу быть с тобой!
- Женись на мне…»
Бесчувственный диалог. На тот момент ни у одного из них не было чувств. Машинально…
- Ты этого хотел? – Я прижимаюсь к нему и по-прежнему не открываю глаза.
Он ничего не отвечает. Только погружает меня в ещё одно воспоминание.
«Через неделю она станет моей женой. Хочу ли я этого? Хочу. Это было моим главным желанием. Она лучшее, что случилось со мной в жизни.
Вот я захожу в наш дом. Увиденная картина поражает меня до кончиков пальцев. Такого поступка от неё я не ожидал…
Я вижу эту картину вместе с ним. Никита. Елена. Кровать. Разбросанные вещи. Ошибки быть не может…
- Костя… - Она поднимается с кровати и растерянно смотрит на меня.
Незнакомый парень сидит с опущенной головой. Для меня знакомый. Это был мой Никита.
Я быстро соображаю. Но сообразить в ту минуту о чём-нибудь я не могу. Я злюсь. Я выбегаю из дома и сажусь в машину. Она что-то кричит мне вслед. Не слышу. Не пытаюсь услышать.
Дождь. Он усиливается. Из-за него я не вижу дороги. Веду наугад. К чёрту правила. К чёрту всё. Меня поглощает злость. Как она могла?!
Меня трясёт. Не его. Меня. Как он мог?!
Машина несётся на бешеной скорости. Любые гонщики обзавидуются. Но в таком состоянии сложно справиться с управлением. Я чувствую боль. Боль? Моральную? И физическую. Она сильнее. Я теряю сознание…»
Несколько секунд после мы стоим молча. Меня трясёт. Я растерянно прижимаюсь к нему.
- Это твоё последнее воспоминание? – Я всё-таки решаюсь на этот вопрос.
Костя кивает.
- Ты знал… Почему ты не сказал мне, когда я впервые переступила ваш порог…
- Не хотел.
Плакать я уже не могу. Не хочу. Боль ушла. Обида тоже. Растерянность осталась.
- Я должен попрощаться…
Я поднимаю голову:
- Как? Я же ещё тут. Я никуда не собираюсь…
- Я собираюсь. Я уже не связан с ней.
Я отрицательно мотаю головой:
- Нет. Не оставляй меня…
Костя держит меня за плечи. Я дрожу. А он улыбается. Как всегда, улыбается…
- Когда-нибудь мы обязательно встретимся. Но не в этой жизни… - Он берёт меня за подбородок и целует.
Я отчётливо чувствую его поцелуй. Его губы так плотно прижимаются к моим губам, будто они одно целое. Он обнимает мои плечи. Внутри меня разливается какое-то непонятное тепло. Мои руки обвивают его шею.
- Мёртвые живут, пока о них живые помнят… - Сквозь боль и обиду шепчет мне Костя. Но я не хочу его отпускать. – А она забыла обо мне.
Но не я! Я буду помнить! Только останься…
Но он уходит. Он исчезает. Он уплывает. Он растворяется…
...А что остаётся мне? Мне остаётся ждать, когда Никита меня забудет окончательно. Чтобы уйти. Чтобы встретиться там с Ним. Нет. Не с Никитой.
Я которые сутки уже наблюдаю за их нежностями. Одна. Этим адом я наслаждаюсь одна. Я знаю, мёртвые живут, пока о них живые помнят. Так забудь обо мне, пожалуйста! Я устала наблюдать за тем, как ты оскверняешь память обо мне, но при этом всё ещё помнишь. Забудь меня, пожалуйста…
Что происходит? Ещё только минуту назад я чувствовала ужасную боль в левом плече, а спустя мгновение я уже стою возле своего тела. Я умерла? Но приборы показывают, что жизнь продолжается. Я медленно умираю? Это сон? Тогда отчего уж он такой насыщенный, как будто я не сплю…
Никита сидит около меня и бережно держит мою бледную ладонь - кисть, обтянутую кожей. Мои кости крошатся внутри. Уже неделю я не прихожу в себя. Доктора пичкают меня морфином, чтобы я не чувствовала боли. Но как же они ошибаются! Я всё равно чувствую боль. Но что случилось теперь? Куда ушла та боль? Куда я вышла из себя? Почему сейчас я стою здесь, рядом со своим телом?
- Нина… - Сквозь непреодолимую душевную боль шепчет Никита и целует мою руку. Но я не чувствую его поцелуй. Почему я не чувствую его губы? Всегда ведь чувствовала. Пусть сквозь боль, но чувствовала.
Я перевожу взгляд на свою ладонь. На ту, что он держит. Потом мой взгляд останавливается на той ладони, которой я могу сейчас пошевелить. Почему она прозрачная, как будто из тумана? Что, чёрт подери, происходит?! Внутри меня разрастается паника. Почему он не замечает, что я отдаляюсь?
В палату заходит доктор и просит Никиту выйти. Я покорно следую за ними. Как тень. Меня магнитом тянет к нему. Я не могу быть отдельно от него.
Доктор расстроенно потирает переносицу, не находясь в словах, - плохой знак.
- Боюсь, ничего хорошего в ближайшем будущем её не ждёт.
- Она умирает, так? – Сдерживая страдания, сквозь зубы произносит Никита.
Он сдаётся? Он принимает мою смерть? Я умираю? Меня бьёт леденящий душу озноб и я трясусь всей оболочкой.
- Она впала в кому.
Я прикрываю рот руками, сдерживая визг. Но тихий стон всё равно вырывается из груди. Но почему его никто не слышит? Почему никто не реагирует на него?
Никита на мгновение закрывает глаза. Прозрачный кристаллик катится из уголка его правого глаза и застывает на щеке. Я его замечаю, потому что стою справа от него. Дрожащей рукой я прикасаюсь к его щеке. Но он ничего не чувствует. Только едва вздрагивает, но, видимо, сам не понимая отчего.
- И что теперь? - Расстроенно вытягивает он из себя.
- Она не придёт в себя. Практически все кости раздроблены. Важные органы повреждены. Болезнь поглощает её. Ей не вернуться в это тело…
Последнее предложение эхом отдаётся в моих висках. «Ей не вернуться в это тело…»
- Она умирает? – Этот вопрос даётся ему с большим трудом. Он корчится от боли, когда эти слова слетают с его губ.
Доктор едва заметно кивает.
Никита отходит в сторону, справляясь с нахлынувшей тошнотой. Я двигаюсь за ним, но моментально застываю, когда он опускается по стенке в углу, прижимая голову к коленям.
- Мы не отключим аппараты, пока не будет подписано ваше согласие.
Удаляющиеся шаги доктора всё ещё звучат эхом в стенах коридора. Я впитываю боль Никиты как губка. Меня терзают муки совести. По моей вине он сейчас страдает. От этого мне больнее вдвойне.
Вытирая слёзы рукавом, он возвращается в палату и садится около моих ног. Около тех ног, которыми я не могу пошевелить.
- Не оставляй меня, - всхлипывает он, пристроив голову мне на ноги.
Что ж. Мне не вернуться в это тело. Я смотрю на лежащую девушку, прикрытую белой простынёй до груди. Лицо ещё не закрыто этой белой простынёй. Щёки впали. Губы высохли. Бесчисленное количество аппаратов следят за последними вздохами. Это было моё тело. Оно принадлежало мне двадцать пять лет. Теперь оно стало самым чужим и ненужным.
Я ещё не понимаю, что происходит, но отчётливо знаю, что с этой кровати человеком я больше не поднимусь. Что же осталось от меня? Оболочка. Сосуд. Или то, что внутри оболочки? Кто я теперь? Или что? Я больше не чувствую боли от разрушения костей. Мне не хочется пить. Мне не хочется спать. Но мне ужасно хочется жить!
Я медленно останавливаюсь около Никиты и кладу ему на плечи свои руки, цвет которых теперь стал пепельным, а не бледным. Почему он не чувствует моё присутствие?
Никита внезапно поднимает голову вверх и втягивает воздух глубоким вздохом.
Или чувствует?..
- Я хочу, чтобы ты была рядом.
Так вот она я. Между тобой и этим телом. Телом, в котором больше нет жизни.
- Мне больно…
Я знаю. Я вижу. Но я не чувствую! Куда делись мои чувства?!
Никита целует меня… вернее, моё тело, в лоб, и собирается уходить. Он останавливается около двери и тихо произносит:
- Но почему я чувствую твой запах? Твоё присутствие…
Я стою в сантиметре от него.
Почему? Потому что я рядом. Рядом…
- 2 -
После больницы Никита едет по неизвестному мне маршруту. А я тенью плыву за ним и понятия не имею, куда он направляется. Я первый раз в этом районе. Он идёт медленно, не торопясь, будто не первый раз здесь и знает весь маршрут наизусть, что даже сможет пройти его с закрытыми глазами. А я иду следом. Шаг за шагом.
Мы останавливаемся около небольшого дома. Кто здесь живёт? Я тут ни разу не была. Мы тут ни разу не были. Вместе.
Дверь открывает миниатюрная брюнетка с заплаканными глазами. Увидев Никиту, она бросается ему на шею и без остановки плачет. Я замираю, как будто током поражённая.
Меня не устраивает многое в этот момент. Например, почему какая-то девушка висит на шее у моего мужа. Или то, что они явно не первый раз видят друг друга. Тогда почему я о ней ни разу не слышала от Никиты?!
Девушка пропускает Никиту в дом. Я, следовательно, захожу туда вместе с ним.
На пороге мне становится не по себе. Жуткая картина режет глаза, как будто я стою перед костром и не могу сдержать слёз от дыма. Все окна и зеркала в доме завешены. Вещи разбросаны по прихожей. Нет, не вещи. Клочки белой ткани. Знакомая ткань. Это свадебное платье?! Неприятное ощущение охватывает меня. Я не понимаю, что здесь произошло.
- И снова те же гости… - Около двери в гостиную стоит молодой человек, опираясь о косяк двери, и усталым одиноким взглядом пропускает нас с Никитой в дом.
Я поднимаю на него глаза.
- Он здесь не первый раз?! – Спрашиваю я, не надеясь на ответ.
- Что, прости?! – Парень смотрит на меня округлёнными глазами.
- Ты меня видишь и слышишь?! – Недоумеваю я.
Он, видимо, удивлён не меньше меня.
- Ты умерла?! – Наверное, у него тоже скопилось много вопросов, так как ответами он мне не услужил.
От его слов тянет холодом. Могильным.
- А ты? – Неуверенно спрашиваю я.
Молодой человек озадаченно разводит руками.
И только сейчас я замечаю, что он намного бледнее обычного человека. Да что там бледнее! Его кожа имеет сероватый оттенок. Я смотрю на свою руку. Как и моя, в принципе.
- Так ты мёртв?! – Повторяю свой вопрос я.
Парень улыбается:
- Похоронил себя неделю назад.
- И это жизнь после смерти?
- Я похож на того, кто знает ответы?
Я пожимаю плечами. Мой жест скорее походит на жест парализованного человека. Со мной заговорили, когда другие не видят и даже не чувствуют моё присутствие. У меня явно скопилась тысяча вопросов!
Никита и та брюнетка уже присели в гостиной на диван, пока я разговаривала с бледным незнакомцем. Девушка тихо всхлипывает в объятьях моего мужа.
- Почему она плачет?
- Я ещё не понял. Наверное, по мне тоскует. А тосковать с ним уже вошло в привычку, - с сарказмом отвечает парень, присев на подлокотник дивана, на котором сидят Никита и всхлипывающая в его объятьях девушка.
- Он здесь не первый раз?! – Удивлённо повторяю ранее заданный вопрос я.
- Прости, а ты кто такая? Раньше он приходил один. Откуда к нему привязалось приведение с допросами?
- Я его жена… - Шепчу я и перевожу взгляд на Никиту. Видимо, он это подзабыл. Я бы не смогла обнимать другого мужчину. Почему он может обнимать другую женщину?
- Интересный поворот событий, - недовольно фыркает парень.
- Ты не ответил.
А он, видимо, совсем не собирается мне отвечать.
- Часто? – Настойчиво допытываюсь ответа я.
Бледный незнакомец кивает.
Я с отвращением смотрю на них. Но не чувствую ничего.
- Пытаешься найти чувства в себе? Не траться. Не найдёшь.
- Да как это понимать?! Я лежу на больничной койке, чувствую ужасную боль, теряюсь в сознании, а спустя мгновение стою около своего тела, а потом следую за своим мужем, как привязанная. Это необъяснимо! – Я прислоняю к лицу ладони. Но они, почему-то, стали прозрачные. Я вижу сквозь них.
- Ты должна держаться…
Наш короткий диалог прерывает едва слышный голос Никиты. Мы оба оборачиваемся в их сторону. Я с ужасом отталкиваю свои ладони от своего лица.
- Не могу… Его больше нет! – Девушку колотит. То ли от слёз, то ли от страха, то ли ещё от чего.
- Сейчас он поднимет её лицо за подбородок… Момент «глаза в глаза». Он коснётся её щеки. Они оба замрут, а потом он отведёт глаза, прошептав «Прости»… - С отвращением трактует тот единственный, с кем я могу везти диалоги.
Так и случилось, как он напророчил. В этот момент я просто забываю как дышать. Я не знаю, что чувствовать. Я злюсь, но не могу злиться по-настоящему. Мне ужасно больно, но я не чувствую боли. Я хочу плакать, но слёзы не текут. Я сжимаю руки в кулаки. А вот отрицательные чувства приходят значительно быстрее и чувствуются естественно.
- Откуда они знают друг друга?
- Задай этот вопрос им! – Грубо отвечает парень.
- Уж простите, не успела! – Так же грубо отвечаю ему я.
- Так почему думаешь, что я успел?!
- Грубиян! – Я пародирую его интонацию.
- Не от хорошей... – Он хочет сказать «жизни», но запинается.
И мы снова молча наблюдаем за живыми.
- Как она? – Прерывает тишину девушка.
Я и мой единственный собеседник моментально переводим взгляд на неё.
- Она в коме.
- Ты в коме? – Переспрашивает меня парень.
- А ты не расслышал? – Грубо отвечаю я.
- Ей станет лучше? – Наши перебранки опять прерывает брюнетка, обращаясь к моему мужу.
- Врачи пророчат обратное, - отвечает ей Никита.
- Я понимаю тебя... – Она прикасается к его плечу.
Меня пробирает дрожь. И ревность. И ненависть.
- Всё безнадёжно, Елена, - Никита опускает глаза.
- Я рядом, - улыбается девушка.
- Рядом… – Мой собеседник прорычал это слово и резко подскакивает и задевает вазу, стоящую на журнальном столике.
К нашему общему удивлению она пошатнулась.
Никита и Елена вздрагивают и переводят удивлённые взгляды на вазу.
- Как ты это сделал?! – Удивлённо смотрю на него я.
- Чёрт подери! – Сквозь зубы отвечает он. – Знать бы как... раскромсал бы эту вазу у него на голове!
- Что это было? – Испуганно нарушает тишину Елена, оглядываясь по сторонам.
- Без понятия... – Отвечает Никита.
Мой новоиспечённый собеседник злится. Я чувствую его злость. Хоть что-то я чувствую! Но почему я чувствую только худшее из чувств?
- Раньше такого не было... – Будто оправдываясь и стыдясь произносит он, нарушая нашу тишину.
- Думаешь, мы можем дать о себе знать или это только всплеск эмоций?
- Почему ты думаешь, что я знаю больше тебя?
- Потому что ты в таком состоянии уже неделю, а я меньше суток. Мы с ними связаны?
- Ты в этом состоянии меньше моего, но поняла самое важное гораздо раньше.
- Мне не вернуться в моё тело... – Подытоживаю я и присаживаюсь рядом с Никитой и Еленой.
Они молчат, переглядываясь.
- Почему? – Прошли минуты, прежде чем мой единственный собеседник спрашивает.
- Потому что у меня рак костей. Они крошатся. Мне не жить... – Объясняю я.
Парень присаживается рядом со мной.
- Константин – представляется он.
- Нина.
- Елена, может мне остаться? Ты не важно выглядишь... – Выдвигает предложение Никита, обрывая наше знакомство.
Я и Костя одновременно поворачиваем головы в его сторону.
- Ты тоже это слышишь? – Фыркает Костя.
Я озадаченно киваю.
- Я была бы не против, - улыбается она, вытирая глаза.
- Да уж, - пожимает плечами Костя. – Радует только одно: этим адом мы будем наслаждаться вместе.
Я не в себе от злости. Мне кажется, что я повырывала бы ей все волосы, подвернись мне такая возможность. Костя, в отличие от меня, наблюдает за их объятиями с непонятным спокойствием.
- Почему ты не злишься? – Моему удивлению нет предела, но я сдержанно задаю вопрос.
- Нет сил.
- То есть?
- Буквально. После инцидента с вазой мои силы куда-то делись. Я бы и рад покидать ещё вещи, но не могу. Вся злость вскипает внутри меня. Она ждёт своего часа.
- Как он может так поступать со мной! – Не перестаю злиться я. Меня трясёт от ненависти.
- Твоя оболочка расплывается. Успокойся.
Сначала я его не понимаю, о чём он. А потом смотрю на свою руку. Она и правда ходит волнами. Я поднимаю на него удивлённые глаза.
- Это от ненависти. В конечном итоге ты вовсе от неё избавишься, - объясняет Женя.
Никита укладывает Елену спать, а сам ложится на диване.
- Прости, Нина, я оставлю тебя здесь одну. Уже которую ночь я наблюдаю за своей спящей вдовой... – Костя исчезает.
Я присаживаюсь рядом с Никитой, около его ног. Обратная картина. Несколько часов назад он так вот сидел около моих ног.
Невероятно, Никит, как же ты можешь так поступать со мной?! Я ещё не умерла, а ты уже нашёл мне замену.
- 3 -
Утром Никита делает Елене завтрак, пока она спит. Я стою рядом с ним. Воспоминания душат. Совсем недавно вот так вот по утрам он делал завтрак мне. Как же быстро люди находят замену. Как же быстро они стирают воспоминания. А ведь он обещал помнить... Какая я была наивная, когда верила ему. А его слова, на самом деле, не значат ничего. Но что тогда имеет значение? Если слова и поступки ложь...
- Кажется, я могу читать твои мысли... – Позади себя я слышу знакомый голос.
Костя стоит около двери.
Рядом с ним стоит Елена и молча наблюдает за Никитой.
- Как это мило! – С сарказмом произносит Костя.
- Мне это уже порядком осточертело, - сухо отвечаю я.
Никита оборачивается и улыбается:
- Прости, я решил тут похозяйничать.
- Ничего страшного. Теперь некому делать мне завтраки...
- А ты и не расстраиваешься! – Повышает голос Костя.
Елена присаживается за стол. Никита ставит перед ней кофе и яичницу. Она с улыбкой принимается за завтрак.
- Ты меня, конечно, извини, но я бы с удовольствием надела ей эту тарелку на голову! – Я по-прежнему стою рядом с Костей и мы вместе наслаждаемся «этим адом».
- Есть ли смысл извиняться?! Мы квиты. Я бы с глубочайшим удовольствием разбил эти два яйца у него на голове.
Мы непроизвольно усмехаемся.
Никита сидит напротив Елены с опущенной головой.
- Тоскуешь? – Спрашивает она.
- Безумно... – Тихо отвечает Никита.
- Что-то не очень то заметно! – Вмешиваюсь я. Но кто меня слышит, кроме Кости?..
Никита поднимает голову в тот момент и смотрит в пустоту. В ту пустоту, где стоя я. Он будто почувствовал меня.
Я замираю, боясь пошевелиться.
- Он не видит тебя. Он просто чувствует твоё присутствие. Это вполне нормально.
По моим щекам текут слёзы. Я жалею. Но кого из нас двоих, ещё не разобралась.
- Она умрёт? – Елена нарушает тишину своим вопросом.
- А ты будешь и рада загребсти себе его полностью, без отлучек в больницу! – Не ожидая от себя таких слов, пропитанных гневом и только, язвительно отвечаю я.
- Я не хочу в это верить... – Отвечает Никита.
- Но ты помни, что я всегда рядом! – Добавляет Елена.
Костя медленно сползает по двери на пол и с яростью и стоном отвечает в пустоту:
- А ведь ещё так мало времени прошло после того, как она ночами напролёт оплакивала меня. Не хочу это принимать. Не хочу в это верить. Да уж, верность вам незнакома.
- А вам знакома? – Фыркаю я и взглядом указываю на Никиту.
- И мы утратили её, - тихо отвечает Костя.
- Спасибо, - перебивает наш неслышный разговор Никита.
Елена улыбается. И эта искренняя улыбка бесит нас обоих: и меня, и Костю.
После завтрака Никита и Елена устраиваются в гостиной. Я и Костя проплываем за ними следом.
- Знал бы я как уйти, не задумываясь ни на минуту, ушёл бы.
Я пожимаю плечами. А мне то и уйти невозможно. Ведь я всё ещё жива.
- Как ты думаешь, что нас может здесь держать?
- Неоконченные дела. Или мысли. Или ещё что-нибудь... – Предполагает Костя.
- Теперь нам вечно тут скитаться?
- Должны же мы когда-нибудь уйти. Навсегда.
Я тяжело вздыхаю. Но не чувствую воздуха. И тут до меня доходит, что только сейчас первый раз за всё время я вздохнула. Я не нуждаюсь в дыхании. Как понять, что мне теперь нужно? А что не нужно... Как разобраться в своих чувствах. В своих желаниях. Как понять, чего хотеть.
Никита берёт её руку. Ей приятно. Она довольно улыбается. И в это мгновение он не вспоминает обо мне. Я так думаю, что не вспоминает. И это более вероятно, чем то, что в эту минуту он думает обо мне, тоскует и хочет вот так вот держать мою ладонь.
Костя молча наблюдает за их очередными нежностями.
- Ты умер, но ты здесь. Я жива, и тоже здесь. Что-то не сходится...
- А может быть, ты тоже умерла?
- Я не знаю. Медицина бессильна в определении смерти и жизни? – Язвительно отвечаю я.
- Ты знаешь, я последний, кто ответит на твои вопросы. Ищи ответы в себе.
- Тебе больно... – Я задаю не то вопрос, не то сама же отвечаю и прикусываю нижнюю губу. Но опять-таки ничего не чувствую.
- Тебе бы не знать, что я не чувствую боли. Ни физической, ни моральной. Это уже не боль. Это ненависть после боли. Послевкусие.
Я его понимаю. Сейчас мы находимся в одинаковых ситуациях и пропускаем через себя одинаковые чувства. Если эти ощущения можно назвать чувствами.
Костя ходит волнами, как нечёткая картинка теряет свою чёткость постепенно, с каждым прикосновением Никиты к Елене.
Он ревнует. Если это можно назвать ревностью.
- Почему по квартире разбросаны лоскуты свадебного платья? – Я пытаюсь отвлечь его от Никиты и Елены. Этим же пытаюсь отвлечься сама.
- Припадки истерики. Мы должны были пожениться...
- А что с тобой случилось?
- Авария. Несчастный случай.
Теперь я чувствую его отчаяние.
- И не было никакого белого света, который звал тебя в другой мир? – Я решаюсь задать этот вопрос.
Костя улыбается. Я впервые за время нашего совместного пребывания тут вижу, как он улыбается.
- Не было.
- Ты бы ушёл?
- Теперь – да.
- Теперь?
- Ей хорошо с ним. Но я не могу это принять...
Я недовольно фыркаю. Меня раздражает тот факт, что ей хорошо с ним. А ещё больше раздражает предположение, что ему тоже с ней очень даже не плохо.
Мы непроизвольно переглядываемся с Костей.
- Ты чувствуешь себя другой?
Я непонимающе смотрю на него.
- Человеком ты была другая? – Костя задаёт вопрос иначе.
И только после его слов я понимаю, что я здесь и я в своём человеческом теле – это две разные меня. Абсолютно. Две крайности.
Я киваю.
- Какая ты была человеком?
- Добрая. И так желающая жить... – Я опять потягиваю воздух. И опять ничего не чувствую. Стоило бы уже отказаться дышать.
- Я очень любил её. Оттого мне так тяжело принимать тот факт, что кто-то ещё может любить её.
- Он её не любит! – С яростью прерываю Костю я и перевожу взгляд на Никиту и Елену.
Теперь её голова лежит у него на коленях. А он бережно приглаживает её волосы. Её лицо хоть и заплакано и печально, но всё же отражает едва заметную улыбку. И он тоже улыбается.
Почему меня так раздражают их улыбки?!
- Чем больше ты ненавидишь, тем меньше ненависти остаётся в тебе, - объясняет мне Костя.
А я, расплываясь волнами, поглощаюсь своей ненавистью. Чья-то холодная ладонь возвращает меня обратно. Костя не позволяет мне уплыть в неизвестность.
Я почувствовала его прикосновение?!
- Прикоснись, пожалуйста, ещё раз! – Опьянённым голосом произношу я.
Костя непонимающе смотрит на меня.
- Дай руку! – Не объясняя, я беру его ладонь. Она холодная. Как так?! Его я чувствую! Я поднимаю глаза на него и произношу: - Я чувствую тебя...
Он улыбается.
- Почему?
- Потому что я такой же, как ты.
Я забираю свою пепельную ладонь. Его рука по-прежнему остаётся в воздухе в оставленном мной положении.
- А ты чувствуешь? – Я опять прикасаюсь к его руке.
Он опять улыбается.
- Ты такой холодный...
- Даже не пытайся меня согреть, - улыбается он.
Я отворачиваюсь.
- Не злись, - тихо добавляет Костя.
После мы долго молчим, наблюдая за Никитой и Еленой.
- Ты должна быть сильнее, - нарушает тишину Никита.
Елена молчит.
И Костя молчит. Он даже не дышит. Видимо, он давно отказался от дыхания.
- Елена! Не закрывайся в себе, позволь мне помочь тебе!
- Никит, меня теперь две. Одна умерла вместе с ним. Вторая здесь. И ей плохо.
- Нет уж, моя дорогая, - возражает Костя, - я тут один. Наедине со своей ревностью.
Я молчу. Мне неловко говорить. Я жалею его. Возможно даже, испытываю некую жалость к ней. Совсем мизерную. Потому что я сейчас на стороне Константина.
Никита покорно держит её руку и слушает тот бред, который она с важным видом несёт. По мне это был сущий бред, бессмыслица. Я не понимала ни единого слова, произнесённого ей.
- Я всё же люблю его. Он незаменим… Я не могу простить себя за тот вечер. Я так виновата перед ним. Перед Ниной. Мы виноваты…
- Елена…
Мы с Костей только молча переглядываемся во время их диалога.
- Я никого не должна подпускать к себе. Ведь я должна была стать его женой...
- Он был бы рад за твоё счастье.
- Не так скоро, - отвечает Костя, улыбнувшись. Их диалог забавляет его.
- Мы ничего не можем изменить, - произносит Никита, когда с обоих миров потянуло загробной тишиной.
Елена вытирает глаза. Никита молчит.
Я тоже молчу, разбираясь в своём непонимании сказанных слов.
Костя довольно улыбается.
А что чувствует Никита? Он уже подбивает клинья к чужой невесте, когда его жена тихо умирает на больничной койке. Где его любовь? Где преданность? Или всё это была сплошная ложь?.. И о какой вине идёт речь?!
- 4 -
Вечером Никита вернулся в больницу. Я опять приплыла к своему телу. Оно высыхало. Из него постепенно уходила жизнь. Мне было неприятно смотреть на себя в таком ничтожном состоянии.
Никита прикасается к моей руке. Потом резко убирает свою руку.
И меня этот жест жутко злит! По какой причине он убрал свою руку? Я ему столь противна стала после прикосновений Елены?
- Прости, я боюсь причинить тебе боль... – Будто оправдываясь на не заданные мною вопросы, тихо произносит Никита.
Я шиплю, как змея. Но я чувствую, злости во мне становится всё меньше. Я слабею. Значит, Костя был прав. Я скоро совсем избавлюсь от ненависти внутри себя.
Никита опять берёт мою руку. А я ничего не чувствую. Пожалуйста, верните мне возможность чувствовать! Без этой возможности так сложно быть...
- Мне тебя очень не хватает.
Я заметила, как ты тоскуешь, утешая Елену!..
- Я не могу тебя отпустить.
Тщетно. Но ты меня и не держишь! Я пожимаю плечами. Я была где-то между. И даже не понимаю, между чем и чем. А может, это вовсе не реальность, а сон? Я сплю. Сон длинною в жизнь. Жизнь после смерти.
Никита убирает прилипшие волосы с моего лица. Да, такую меня невозможно любить. Что же во мне он любит теперь? Волосы, которые практически выпали?! Глаза, которые впали?! Губы, которые высохли?! Тело, которое позеленело?! Что? Во мне больше нечего любить.
- Нина... А я ведь по-прежнему люблю тебя.
Не хочу это слышать. Я закрываю уши руками, но слышу каждое его слово. Потому что уши мои, как и руки, как и я сама - прозрачны.
- Что бы ты сделала на моём месте? Отпустила бы меня, если бы я так вот лежал на этой койке без признаков жизни?
Я знаю, чего бы точно не делала на твоём месте - не искала тебе замену, правда. Поверь, я знаю, что говорю. Как бы мне ни хотелось ласки и опоры, я бы оставалась верной тебе.
Он улыбается. Я не знаю причину его улыбки. На данный момент нет причин, чтобы улыбаться.
- Знаешь, я давно должен был рассказать тебе... – Никита вздыхает.
А я понимаю о чём, точнее о ком, сейчас пойдёт речь.
- Ты должна была узнать о Елене.
Теперь вздыхаю я. Нет уж, надо отказаться от дыхания вовсе. В который раз я осознаю неизбежное.
- Три года назад...
Я возвращаюсь в то время, которое было три года назад. Это был наш медовый месяц. Но стоит начать с того, как мы познакомились.
...2009 год. Своё совершеннолетие я праздновала одна, в забытом людьми ресторанчике, под дождь за грязными окнами, потягивая самый дорогой, что был у них, коньяк. Я разругалась с отцом, который навязывал мне учёбу в колледже. Проучившись два семестра, я ушла, этим бросив отцу вызов. Мать ушла от нас к любовнику в 2005 и больше не появлялась. Отец считал моё воспитание своим смыслом жизни. Но мне не удалось найти точку опоры в нём. Это ему нужна была забота и рука помощи. Сняв последние деньги с карточки, я решила отметить свой «праздник» в первом попавшемся на пути ресторанчике. Кроме меня из посетителей больше никого не было. Допивая энный по счёту бокал коньяка, я уже чувствовала не слабое охмеление. Ко мне подсел молодой человек.
- Не смею нарушать ваше уединение, юная леди, но наше кафе закрывается ровно в полночь.
- И моё платье превратится в лохмотья, карета в тыкву. И я останусь с одной туфлёй, - пробубнила я.
Я попыталась подняться, но чуть не коснулась пятой точкой пола. Парень подхватил меня и усадил на место.
- Вам вызвать такси? – Испуганно спросил он.
- Я никуда не тороплюсь!
- Так дело не пойдёт. Подождите меня пару минут, я сам отвезу вас куда пожелаете.
В ожидании моего «личного водителя» на этот вечер, я опустошила бутылку коньяка и довела себя до полной кондиции. И в итоге уснула за столом.
Молодой человек понятия не имел, куда меня везти. Поэтому отвёз к себе и уложил спать.
Утром следующего дня я проснулась в чужой постели и в ужасном состоянии похмелья. Голова трещала неимоверно. Но рядом никого не было. Тот молодой человек мирно спал на диване в гостиной.
- Прошу прощения, - откашлялась я, стоя над парнем.
Парень подскочил.
- Я дико извиняюсь, - простонала я, прикрываясь простынёй. – Но где мои вещи?
- Нет-нет! – Молодой человек сразу стал оправдываться. – Я не воспользовался вами, не думайте так. Ваши вещи лежат на кровати. Я просто раздел вас, чтоб вы не чувствовали себя не уютно.
- Вы, конечно, меня извините... Но проснувшись голой в чужой кровати, я чувствую себя более, чем не уютно.
- Думаю, третья бутылка вчера была лишней.
Я покраснела, натягивая на себя свою одежду.
- Давайте, я расскажу вам подробности вчерашнего вечера после третьей бутылки, которые вы явно не запомнили, но за чашечкой кофе. Кофе вам не помешает, - улыбнулся он.
- Нина, - протянула руку я.
- Никита.
В свои восемнадцать я ушла от отца. Он счёл мой уход предательством. Поэтому ничего не хотел слышать обо мне так же, как и о матери.
Я переехала к Никите. Это не было удивительно, ведь нас тянуло друг к другу. После того вечера мы не разлучались. Я устроилась к нему в кафе. Всегда помогала ему. Мы стали друг для друга взаимовыгодной опорой. Между нами были чувства, но они не требовали огласки. Они просто были. Мне было хорошо с ним. Ему со мной. Разве нужно этому какое-то название?
Спустя год мы расписались. Никита продал своё кафе, чтобы отвезти меня в самое красивое свадебное путешествие.
...И вот он наш медовый месяц. Я и Он. Именно тогда у меня обнаружили рак костей и все последующие годы нашей совместной жизни стали сущим адом.
Но что именно случилось в наш медовый месяц, чего я не знала? И не знаю до сих пор.
Именно это Никита сейчас собирался мне рассказать. Как жаль, что спустя время.
- ...А помнишь седьмой день нашего медового месяца, когда тебе стало плохо, когда я страшно перепугавшись за тебя, отвёз тебя к доктору? И когда нам сообщили ужасную новость? Конечно же, ты помнишь.
Я вздрагиваю. Воспоминания так резко сменялись друг другом, что я не успевала переживать каждое из них до конца.
Но пересказать все те чувства, которые я пережила на седьмой день нашего медового месяца, я могу даже сейчас. Худшее всегда запоминается лучше.
«Доктор сообщил нам, что причина моего плохого самочувствия вовсе не токсикоз. Я думала, нет ничего хуже слов «Вы не сможете иметь детей». Но как же я ошиблась до того момента, пока не услышала «У вас обнаружили рак костей». Это были самые худшие слова, которые мне доводилось слышать. Я отказалась видеть Никиту и врачей. Я в истерике выгнала из палаты всех. Меня ужасно трясло. Внутри всё ходило ходуном. И тошнота подступала к горлу каждую минуту. Все самые ужасные чувства накрыли меня одновременно. Я плакала. Меня душили слёзы. Я не могла откашляться. Я не могла сосредоточиться. Забившись в угол палаты, я просидела там два часа. В течении этого времени меня никто не тревожил».
Конечно же, я помнила тот день.
- В те минуты, когда ты прибывала одна в той кошмарной палате, я сидел под дверью, свернувшись калачиком и осознавая слова доктора. Она вдруг присела рядом. Я взглянул в её лицо и увидел там страх и боль. «Можно я посижу тут?» Я не возражал. Она сидела тихо. А потом вдруг нарушила молчание: «Каково это, когда тебе говорят, что ты не можешь быть матерью? Вам, мужчинам, понять это? Вам так же больно, как и нам? Вы ведь теряете к нам интерес, если мы не в состоянии подарить вам сына. Или дочь. Как мне ему сообщить то, что я не могу подарить ему ребёнка...» И она расплакалась. Я приобнял её за плечи. Она опустила голову мне на грудь. И плакала. Потом успокоилась, поблагодарила за молчаливую поддержку и ушла. Я больше не видел эту незнакомую девушку.
Я тенью стою за его спиной, пытаясь вникнуть в его слова. Они казались мне такими же призрачными, как и я сама.
- Нина! Ты всегда была единственной, о ком я думал перед сном и просыпаясь утром. Всегда. Она же совсем случайно появлялась в моей жизни. Она просто давала мне незримую поддержку. Такую поддержку, в которой нуждалась сама. Нам нужна была взаимная помощь.
Я не хочу понимать его. Правда, не хочу. Мне не нужны его дальнейшие объяснения. Но я не могу сказать ему об этом. Поэтому мне приходится слушать и слышать.
- Второй раз я встретил её в больнице, когда тебя положили на обследование. Она узнала меня в коридоре и бросилась мне на шею, со словами: «Я так рада встретить тебя вновь!» Я улыбнулся в ответ и понял, что её радость взаимная. Это не было изменой тебе... – Он резко оборвал свой рассказ.
А знаешь ли ты что такое измена?! Это когда тебе только одна мысль о другом человеке уже приятна.
- Я любил тебя. Она мне была как друг. Как сестра, - продолжает Никита.
У меня по щекам уже бегут слёзы. Ненависть постепенно возрастает внутри меня.
- Я боялся знакомить тебя с ней. Да и подходящего случая не представилось. Бедная моя девочка! Тебя переводили из больницы в больницу. А я проводил вечера если не у твоей кровати, то с ней.
Я больше не хочу его слушать! Я закрываю уши прозрачными ладонями, но всё равно слышу каждое его слово. Я не чувствую боли. Я чувствую ненависть после неё. Послевкусие.
Он наконец замолчал. И я наслаждаюсь тишиной.
Никита целует мою руку и выходит. На секунду я замираю около своего тела, а потом плыву за ним. К ней. Опять к ней.
Я её ненавижу всей своей прозрачной оболочкой.
- 5 -
Сегодня Елена в хорошем настроении. Я понимаю это по её довольной улыбке, которая сияет на её выспавшемся лице, когда она открывает дверь Никите.
Костя невидимым призраком стоит за её спиной. Он едва заметно улыбается мне.
Как ни странно, его я очень рада видеть. Он читает это на моём лице, видимо, так как всё с той же невзрачной улыбкой говорит мне:
- Я тоже рад тебя видеть.
Я усмехаюсь.
- Что интересного произошло за время нашего отсутствия? – Интересуюсь я.
- Абсолютно ничего. Только знаешь что странно? Она как-то незаметно стала расцветать и выходить из мрачного траура. Быстро же забываются любимые...
Я пожимаю плечами:
- Ничего удивительного. Для меня уже мало что странно.
И, как будто прочитав в моих глазах, Костя интересуется:
- Тебе что-то известно, чего ещё не знаю я?
Я улыбаюсь.
Никита и Елена уже садятся на кухне. Она угощает его пирогом. Вот уж хозяюшка! Я морщусь. Мы с Костей устраиваемся на подоконнике. Удивительно! Два мира, разделяющиеся невидимой границей. Они не подозревают о нашем существовании рядом с ними. Только так они могут быть настоящими. Не перед кем разыгрывать траур и скорбь. Совсем не перед кем.
В нашем мире царит молчание и глубокая тишина. Между ними витает чувство окрылённости. Елена рассказывает Никите о своих планах. Он улыбается, наслаждаясь вкусом пирога и запивая его чаем.
- Тебе, явно, тоже Елена не рассказывала о своём знакомстве с Никитой?
Костя хмуро смотрит в её сторону и не отводит взгляд:
- Либо не успела, либо не желала. Наверное, я не должен знать. Каждый из нас живёт своей жизнью... – Его голос прерывается. Он явно что-то не договаривает. Или не хочет договаривать.
- То есть, ты никогда ничего о нём не слышал? – Сейчас я не заостряю на этом внимания.
Костя неуверенно кивает.
- А знакомы они дольше, чем ты себе можешь представить.
Мой спутник уже не удивляется. Он более чем спокойно реагирует на мои слова.
- Ты ведь знал, что Елена не может иметь детей? Этим то она с тобой успела поделиться?
Костя погружается в воспоминания. И забирает меня с собой.
«Три года назад мы отправились в путешествие. Я очень надеялся, что это путешествие будет отличным местом для предложения руки и сердца. Очень надеялся... Две недели спустя я понял, что что-то не так. Она стала то ли отдаляться, то ли бояться меня. Я не понимал в чём дело. Когда я пытался заговорить с ней о нашем совместном будущем, она в слезах убегала в ванную. Я был в полной растерянности. Я думал, что дело во мне...
Я вовсе не знал, как везти себя с ней. Она менялась. Но оставалась всё той же любимой.
Утром она принесла мне завтрак в постель. Присела напротив. Загадочно улыбалась. Но была явно чем-то обеспокоена. Постоянно отводила взгляд. И я решился поинтересоваться в причинах такого её поведения.
Она расплакалась. Прижалась ко мне. Тряслась всем телом. Тогда мне действительно стало очень страшно за неё.
- Ты не бросишь меня? Ты же обещал быть рядом. Всегда. Ты обещал сделать мне предложение. Ты обещал быть самым лучшим мужем! – В слезах шептала она.
Я боялся вставить хоть слово. А она всё плакала и тараторила.
- Но если я тебе кое-что сейчас скажу, я потеряю тебя навсегда. Я знаю.
- Что, чёрт возьми, произошло? – Не выдержал я и повысил голос.
Она отпрянула. Испугалась. Съёжилась в углу кровати.
Я понял, что совершил ошибку. Я прижал её к себе. Просил прощения. Успокаивал её. И пытался успокоиться сам.
- Мы не сможем с тобой иметь детей. Я негодная, как мать. Я не женщина! Ведь женщина просто обязана подарить своему любимому наследника! А я не могу. Прости меня! Я так виновата перед тобой...
Меня не столько поразили её слова, сколько то факт, что она ужасно расстроилась по этому поводу. Она уже какой день носила этот груз в себе. Она боялась мне сообщить. Боялась моей реакции.
А я не знал, как реагировать. Я не знал, как она отреагирует на мою реакцию. Если я покажу, что очень расстроен, она будет чувствовать себя виноватой. Если покажу, что не расстроен, она подумает, что мне не важен от неё ребёнок.
Вот в такой ситуации находился тогда я.
А она тряслась в моих объятьях:
- Он сказал, что ты поймёшь, если любишь. Ты будешь со мной. Ты меня поддержишь. Ведь так? Никита прав?..»
Я вздрагиваю, когда слышу знакомое имя.
- Теперь понимаешь?
- Ты знаешь что-то ещё?
Костя не отвечает и отводит взгляд.
- Она больше никогда не заговаривала о нём. И мы вообще не затрагивали эту тему. И предложение я ей сделал только спустя три года...
Я перевожу свой взгляд с Кости на Елену.
- Я чувствую себя обманутой. Ведь что бы изменилось, если бы я знала о их дружбе? Запретила бы я ему с ней общаться? Да какое право я бы имела!
Костя касается моей руки.
- Перестань. Ты расплываешься... – Улыбается он.
Я медленно успокаиваюсь. Но только внешне. Внутри меня переполняют непонятные эмоции и переживания.
- Можно я приглашу тебя сегодня на ужин? – Интересуется Никита, этим нарушая молчание и тишину.
Мы с Костей удивлённо переглядываемся.
- Ты тоже это слышишь? – С усмешкой спрашивает Костя.
- Это реально сущий ад...
- Это очень хорошая идея, - смущённо улыбается Елена.
Никита берёт её руку.
Теперь расплываемся мы вдвоём. Костя поднимается и ударяет кулаком в стекло позади нас. Невероятно! По стеклу проходит трещина.
Елена подскакивает. Никита удивлённо смотрит на окно.
- Что... что это такое? – Дрожащим голосом спрашивает Елена.
- Напоминание о себе! – Сквозь зубы шипит Костя.
Я молчу. Теперь моя очередь успокаивать. Я прикасаюсь к плечу Кости и произношу:
- Перестань. Ты расплываешься. Я не хочу остаться здесь одна...
Он, как ни странно, слушается меня и садится рядом.
Елена вцепилась в руку Никиты и испуганно смотрит на окно.
Мы с Костей молчим.
- Ты знаешь, теперь я не боюсь за неё, - добавляет Костя.
Я знаю. Страх за чью-то жизнь не знаком на той стороне. Я это прекрасно знаю. Теперь. Ведь мы так боимся остаться одни. Мы не знаем, что ждёт нас дальше. Не вечно же нам быть призраком рядом с любимыми.
А что там впереди? И есть ли что-нибудь? Переродимся ли мы в ком-нибудь? Или останемся навсегда призраками...
Елена отпускает руку Никиты и присаживается.
- Выпей, - Никита протягивает ей стакан воды.
А вот он боится. За неё.
Он боится. Его страх вызывает во мне какое-то непонятное удовольствие. Необъяснимое. И поэтому мне хочется напугать Елену. Безумно хочется...
Спустя пару секунд я стою за спиной Елены. Я переполнена гневом и ненавистью к ней.
- Он мой! – Шепчу ей на ухо я, вкладывая в этот шёпот все свои силы.
Она вздрагивает. Я так хочу, чтобы она меня слышала! И она слышит меня!
В эту минуту она отскакивает от пустого места и испуганно смотрит по сторонам.
- Что случилось? – Никита держит её за плечи.
По её щекам катятся слёзы. Она не может сказать ни слова. Она просто смотрит ему в глаза и трясётся всем телом.
- Леночка, ты дрожишь? Что тебя так напугало?
Елена отрицательно мотает головой всё ещё не в силах выдавить из себя ни слова или хотя бы привести в порядок свои мысли.
Она услышала меня.
- Безрассудство, - говорит Костя, наблюдая за тем, как меня поглощает удовольствие от содеянного.
- Я не могла иначе…
Что это? Я оправдываюсь? Нет. Мне не за что оправдываться. Что же я испытываю? Какие чувства меня переполняют? Мне больно. Больно оттого, что я проиграла. Я проиграла эту жизнь. Я больше не почувствую тепло его рук и губ. Я больше не услышу его признания. Я больше не буду рядом с ним.
Теперь я стою за его спиной. Мне так хочется сказать ему о своей любви.
- Я люблю тебя! – Шепчу я.
Но он не слышит меня. Он успокаивает Елену.
Я повышаю голос. Я кричу ему о любви. Но слова застревают в моём мире. Они не долетают до него. Я просто использовала свой шанс не по назначению. Ему больше не услышать этих слов от меня...
И тут я чувствую тепло чьих-то рук на своих плечах. Я оборачиваюсь. Костя обнимает меня:
- Я могу только посочувствовать тебе.
Я кладу голову ему на плечо и плачу. Я не нуждаюсь в слезах. Мне просто нужно отпустить эту боль. Она отравляет меня.
- Нам предстоит ещё быть счастливыми, Нина. Но не здесь.
Под его слова я медленно успокаиваюсь. Гнев улетучивается. Боль отступает. Я остаюсь в его объятьях и не желаю смотреть на Елену и Никиту.
- 6 -
Елена приняла приглашение Никиты на ужин. Они сидят друг напротив друга в ресторане. А мы с Костей стоим с обеих сторон подле них и смотрим друг на друга.
- Мы как невидимые секьюрити. Мне явно не хватает смокинга, - Костя разрушает напряжённую ситуацию.
Я смеюсь. Неподдельно.
- А мне кожаного обтягивающего костюмчика как у Лары Крофт.
- На тебе бы он сидел лучше, - Костя подмигивает мне.
Я пожимаю плечами:
- Как знать.
- Чувствую себя предательницей... – Опускает голову Елена.
- Серьёзно?! – Я не смогла сдержать раздражённый тон.
- Ты никого не предавала! – Вступается за неё Никита.
- Серьёзно?! – Костя копирует мой тон.
Мы переглядываемся.
- Предавала. Я предала память о нём.
- Пфф, только память? – Усмехаюсь я.
- Видимо, только память, - добавляет Костя.
- Он тебя понял бы, - успокаивает её Никита.
- Да ладно?! – Костя удивлённо смотрит в сторону Никиты.
- Не понял бы! Он импульсивный и ревнивый! О, Боже, я ведь правда его предала...
Подходит официант, но Никита жестом просит пока не беспокоить их. Он берёт руку Елены и сжимает своими обеими руками:
- Давай сегодняшний вечер посвятим нам двоим.
Мы с Костей так и замираем на своих местах.
- Пошли, мы здесь лишние, - с сарказмом произносит Костя.
- Не представляешь, с каким бы удовольствием ушла!
- Что-то мне подсказывает, что вечер обещает быть весёлым.
Я согласно киваю. Только вот в чём вопрос… Весёлым для кого? Уж явно, что не для меня.
- Не думаю, что для меня будет слишком весёлым их счастливые лица и откровенные поцелуи.
Костя смеётся. Видимо, он подумал о том же, о чём и я. Ведь рано или поздно, но этого не избежать. Мы оба это понимаем.
- Только вот что... Ты умер. А я жива. Я лежу в коме. А он тут посвящает этот вечер «им двоим»! – Я рассерженно фыркаю.
А Костю мой гнев явно забавляет.
- Нина-Нина, - улыбается он. – Ты прекрасна, когда злишься.
Я первый раз слышу комплимент в свой адрес из его уст. Этим я более чем поражена. После таких его слов я даже злиться толком не могу. Куда-то испарилась вся злость.
- Мой лимит исчерпан. Я сдаюсь, - я просто опускаю руки.
- Что-то по тебе не скажешь.
Костя по-прежнему довольно улыбается и поглядывает в мою сторону.
Как-то мы упустили тот момент, когда Елена оказалась вся в слезах. Мы переглянулись.
- Что-то я не вник ещё в дальнейшее развитие событий... – Пожимает плечами Костя.
- Леночка, милая! Пожалуйста, перестань, - Никита тщетно пытается успокоить её.
- Ей бы не помешала чёткая пощёчина, - Костя складывает руки на уровне груди.
- Обеспечить? – Улыбаюсь я. - Неплохой шанс.
Костя смеётся.
- У меня даже не осталось памяти о нём! Я такая жалкая, - рыдает Елена.
- Очень жалкая, - с сарказмом повторяю её слова я.
А она резко поднимает голову и смотрит над головой Никиты. Туда, где стою я.
- Ты мне даже не поверишь, - всхлипывая, добавляет она.
Никита гладит её дрожащую ладонь.
- Я её слышу...
Я замираю. Костя замирает рядом со мной. Мы стоим, как две застывшие статуи и боимся пошевелиться.
- Чей? – Непонимающе смотрит на неё Никита.
- Голос Нины. Я ни разу не слышала её голос, но я уверена, что слышу именно её.
Никита ошеломлённо смотрит в её заплаканные глаза.
- Вот это номер, - слова резко слетают с моих губ.
Костя по-прежнему молчит.
- Такое возможно или у неё происходит сдвиг по фазе?! – Это был риторический вопрос. Ни я, ни Костя не знаем на него ответа.
- Странно...
- Вполне. Ведь она слышит меня!
- Вот именно! Тебя! Не меня, своего якобы несостоявшегося мужа, а тебя! Ту, голос которой даже никогда не слышала в реальности.
Я никак не реагирую на его замечание.
Елена дрожит. Официант принёс ей стакан воды. Она залпом опустошает полный стакан. Никита по-прежнему пытается её успокоить. Но у него это с трудом выходит. На её месте я бы тоже не поддавалась никаким уговорам к успокоению.
За всё время моего пребывания в роли призрака мне впервые стало стыдно за свой поступок, которому, по сути дела, не было объяснения.
Однако, несмотря на мою предвзятую реакцию к себе, Костя с улыбкой отнёсся к моему поступку. Он подошёл ко мне, взял мою руку и тихо произнёс:
- Знаешь, тебя я понимаю больше. Люди, они предсказуемы. Когда ты хочешь видеть в их глазах страх – ты его видишь. Когда ты хочешь, чтобы глаза наполнились слезами – ты видишь слёзы. А ты… Разве можно предугадать твою реакцию? Это так же невозможно, как достать звезду.
Я в коем-то веке неспокойно реагирую на его слова. По моим прозрачным щекам катятся не менее прозрачные слёзы. Почему я плачу? Потому что мне больно. Почему мне больно? Потому что я всё ещё поддаюсь чувствам.
- Пройдёт немного времени… И там, внутри тебя, станет свободнее.
- Послевкусие. Это ждёт меня?
- Ты и сама всё прекрасно знаешь.
Елена постепенно приходит в себя. А он действительно перепугался за неё. Нет, не Костя. А Никита. Мой Никита. Хотя, какой он уже мой…
- Я, кажется, понимаю, почему появляются призраки.
Костя улыбается.
- Они не хотят отказываться от чувств! – Продолжаю я. – Но они не понимают, что остаются только худшие из худших, от которых необходимо отказаться. А все лучшие перешли в мир блаженства и удовольствия. А знаешь, чего не хватает в том мире? Цельности. Блуждают неприкаянные чувства в поисках своей души. А душа пожелала остаться там, где ей совсем не место. Я хочу уйти. Правда. Я не хочу наблюдать за тем, как меня забывают.
Костя обнимает меня за плечи и позволяет опять насладиться теплом, к которому я постепенно начинаю привыкать.
- Тебя невозможно забыть, - шепчет мне на ушко он.
Я вздрагиваю. Как-то не ожидала я любезностей с его стороны. Я отстраняюсь.
- Всё в порядке, - натянуто улыбаюсь я.
- 7 -
Я, правда, думала, что они уже не смогут меня удивить. Да и Костя маловероятно ожидал такого поворота событий.
Мы теснимся друг около друга. Никита и Елена стоят на веранде. Подул лёгкий ветер. Никита накидывает ей на плечи свой пиджак. Когда вот так вот последний раз он согревал меня? Не хочу рыться в памяти и искать тот момент.
- А мы ведь только для того и носим пиджаки. Чтоб потом накинуть их на ваши хрупкие плечи в подходящий момент, - улыбается Костя.
- Сегодня вышло так, как ты и хотел, - тихо говорит Елена.
Мы с Костей переглядываемся. Это уже вошло у нас в привычку.
- А именно? – Улыбается Никита.
- Сегодняшний вечер для нас двоих, - шепчет она и приближается к нему. И сама решается на то, чего мы с Костей так не хотели наблюдать.
Она целует его. А он даже не думает сопротивляться.
Я столбенею от ужаса.
- Какого чёрта?! – Костя поражён не меньше моего.
Мы сходим с ума от ревности. А они всё ещё целуются. И о какой любви может быть речь? Только о любви к себе. Не умеешь ты любить, человек.
Злость и ненависть не становятся мне в новинку. Я прекрасно знаю, что спустя ещё несколько ярых порывов я избавлюсь от этих чувств вовсе.
- Сегодня я устала бороться за память о себе. Мне остаётся только помочь ему забыть. А может так и надо?! Может, нас не нужно помнить!
- Просто они не в курсе, что мы тут, рядом. Что мы всё видим и чувствуем. Знай бы они это, вели бы себя иначе. Играли. А так смирись, они настоящие.
- Смирись? – Психую я. – Ты предлагаешь мне смириться с тем, что они до сих пор целуются?!
Мы переводим взгляды на них. Да, он до сих пор целует её. Уже не она. Он. Он держит обе руки у неё на бёдрах. Меня чуть не стошнило от предлагаемой картины.
- Пусть это будет на их совести… - Тихо произносит Костя.
- Я тебя умоляю! О какой совести речь?! Смешно.
Совесть есть там, где нет предательства. Сила в верности, господа. А вы все слабы.
Я поворачиваюсь к ним спиной. Но каждой клеточкой своего тела я чувствую его предательство. И этот пиджак на её плечах. И его руки на её бедрах. И его губы, касающиеся её губ. И просто его мысли о ней. И желание. Всё это давит на меня непреодолимой болью. Как её превзойти? Как избавиться. Как простить.
Костя тоже отворачивается от этой «прекрасной» картины. Мы стоим спиной к ним.
- Чувствуешь? – Улыбается он.
Я киваю. Он берёт мою руку и тихо говорит:
- Справимся.
Никита и Елена молчат.
- Прости… - Нарушает тишину она.
Мы с Костей поворачиваемся к ним лицом. Одновременно.
Они стоят очень близко друг к другу. Её плечо касается его руки. Он выше её на пол головы, а я была ростом с ним.
- Ты не должна извиняться. Мы должны жить дальше…
- Ты не понимаешь, - Елена закрывает лицо руками. – Я виновата перед ней.
Мы с Костей застываем. Опять одновременно.
- Я бы от подробностей не отказалась… - Пожимаю плечами я.
- Елена… Мы договорились не затрагивать ту тему, - Никита опускает голову.
Я настораживаюсь. Он, явно, что-то скрывает. У них есть общая тайна. Сказать, что я шокирована – это ничего не сказать.
Она опускает голову, убрав руки от лица. По её щекам катятся слёзы.
- Ты знаешь, о чём они?
Костя присвистывает:
- Я удивлён не меньше, чем ты.
- Ты ведь ничего не рассказывал ей? Никогда? – Шепчет она, будто их может кто-то услышать.
Никита кивает.
- Интересный поворот событий! – Фыркаю я.
- Всё тайное рано или поздно становится явным. В нашей ситуации – поздно. Но всё равно что-то скрыть практически невозможно. Мы все как на ладони… - Костя опять поворачивается к ним спиной.
- Зачем что-то совершать, чтобы потом хотеть это скрыть? Я всегда была искренна с ним. Мне от него нечего скрывать.
- И вот чем он тебе отплатил.
- Послевкусие, - шепчу я, прикрыв глаза.
- Твои двенадцать секунд прошли.
Я непонимающе смотрю на Костю.
- Боль длится двенадцать секунд. Всё, что остаётся после – самовнушение.
Я ныряю в себя. Что осталось после? Боль? Нет боли. Нет и следа той боли. Я же не могу страдать вечно. Всему есть конец. И даже чувствам. Хотя я долго верила в то, что настоящие чувства бесконечны. Выходит, я ошибалась? В чём ещё я ошибалась? Всё забываемо. Это факт.
- Перестань искать в себе боль, - Костя касается моего плеча.
Я возвращаюсь в наш мир. Здесь только он и я.
- Что ты теперь чувствуешь к ней? – Неожиданно, даже для себя, спрашиваю я.
Он опускает взгляд. Потом смотрит в сторону Елены. Она опять плачет, прижимаясь к Никите. Мы одновременно отворачиваемся от них.
- Чувствую. Что-то. Но что? Не знаю.
- Ничего? – Предполагаю я.
- Нет. Что-то.
- 8 -
Продолжение вечера оставляло желать лучшего. Лучшего для меня и Кости.
Никита после ужина поехал к Елене. Она явно была не против такого завершения вечера.
Чему-то удивляться нет смысла. И поэтому когда Никита прижимает Елену к стене и целует её – мы с Костей реагируем спокойно.
- Чего и стоило ожидать, - пожимаю плечами я.
Костя присаживается на край дивана и молча смотрит в пустоту. Он смотрит мимо Никиты и Елены.
Я опускаюсь около него. Я не знаю, что чувствовать. А что может чувствовать призрак, когда видит, что его память оскверняют? Не знаю.
Бессмысленно удивляться или расстраиваться. Абсолютно бессмысленно. Поэтому я вполне спокойно отношусь к происходящему. Придётся самостоятельно справляться с той дырой, что образовалась внутри. Придётся самостоятельно её чем-то заполнять. Только бы она без моего ведомства не заполнилась болью и ненавистью. Я не хочу страдать.
- Завтра станет легче… - Шепчет Костя.
Я перевожу уставшие глаза на него.
- Не смотри так на меня.
- Как так?
- Так! – Фыркает он. – Как будто потеряла смысл во всём.
- Я, правда, потеряла его.
- Страдать должны они. А не мы.
- Вот ведь облом! – Вздыхаю я. – А страдаем мы.
Костя прикасается к моей руке, которая мирно лежит на моих коленях. Я не вздрагиваю.
- Закрой глаза.
Я настораживаюсь. А он уже закрыл свои. Я следую за ним. Мы сидим с закрытыми глазами. Он держит мою руку.
- Прогуляйся по моим воспоминаниям, - улыбается он и швыряет в меня все свои воспоминания.
...Перед глазами появляются знакомые очертания мест. Что это? Мои или его воспоминания? Утро. Она приносит мне завтрак в постель. Нет. Не мне. Это его воспоминания…
«Она расстроена. Она чего-то боится. Но молчит. Так замкнута со мной она ещё не была ни разу. Со мной? Я переживаю его воспоминания за него. Это как будто меня поместили в его тело. И я наблюдаю за его жизнью в его теле, но со своими мыслями. И желаниями.
И вот она присела напротив. Такая хрупкая и миниатюрная. В его глазах она просто маленький ангелочек. И этот ангелочек берёт мою руку. Загадочно улыбается. Проводит своими тоненькими пальчиками по моим большим пальцам. Я чувствую её тепло и её волнение. Я чувствую её страх.
- В чём дело? – Интересуюсь я.
Это не мой голос! И слова не мои. О, чёрт, я же в воспоминаниях. Я не могу ничего менять. Я просто переживаю их.
Она расплакалась. Прижалась ко мне.
- Ты не бросишь меня? Ты же обещал быть рядом. Всегда. Ты обещал сделать мне предложение. Ты обещал быть самым лучшим мужем! – В слезах шепчет она.
Я молчу. А она всё плачет и тараторит.
- Но если я тебе кое-что сейчас скажу, я потеряю тебя навсегда. Я знаю.
- Что, чёрт возьми, произошло? – Не выдержал я и повысил голос.
Она отпрянула. Испугалась. Съёжилась в углу кровати.
Я понимаю, что совершил ошибку. Я прижимаю её к себе. Прошу прощения. Успокаиваю её. И пытаюсь успокоиться сам.
- Мы не сможем с тобой иметь детей. Я негодная, как мать. Я не женщина! Ведь женщина просто обязана подарить своему любимому наследника! А я не могу. Прости меня! Я так виновата перед тобой...
Меня не столько поразили её слова, сколько то факт, что она ужасно расстроилась по этому поводу. Она уже который день носила этот груз в себе. Она боялась мне сообщить. Боялась моей реакции.
А я не знаю, как реагировать. Он не знал. И я не знала, как бы отреагировала, будь я на его месте.
А она тряслась в моих объятьях:
- Он сказал, что ты поймёшь, если любишь. Ты будешь со мной. Ты меня поддержишь. Ведь так? Никита прав?..
Он вздрагивает. Я вздрагиваю. Когда знакомое имя долетает до моих ушей.
- Кто такой Никита? – Я отодвигаю её от себя.
Она растерянно смотрит на меня. Молчит.
Я повторяю свой вопрос.
- Прости, - она прижимается ко мне и снова плачет.
Я не вдаюсь в подробности, но эхо этого имени преследует меня всегда. Я понимаю, что ревную. Даже не зная к кому…»
Я возвращаюсь из воспоминания и чувствую его руку поверх своей. Но он не даёт мне времени передохнуть и швыряет мне в лицо ещё одно воспоминание. Я уже привыкаю постепенно, что вижу всё его глазами. Но для меня было шоком, когда я оказалась в воспоминании, где он с Еленой занимается любовью. Меня просто передёргивает.
«Она плавно извивалась подо мной. Её глаза были прикрыты. Губы она то и дело покусывала. Руки запрокинула за голову. У неё красивое тело - это было моё наблюдение. Спустя несколько секунд я уже не смущаюсь, а наблюдаю за подробностями и ощущениями. Я не могу довести её до оргазма, как ни стараюсь. А она по-прежнему наслаждается и извивается подо мной. Я уже выдохся и слез с неё. Она молчит. Я ложусь рядом. Она тяжело дышит.
- Что происходит? – Интересуюсь я.
- Прости…
Я не совсем понимаю, за что она извиняется.
- За что?
- Никит, прости, - повторяет она.
Я вздрагиваю. Одновременно я вздрагиваю дважды. За него и за себя.
- Что ты сказала? – Подрываюсь я.
Она замирает. Задерживает дыхание и молчит.
- Ты назвала меня Никитой?
- Разве?! – Шепчет она.
Я подрываюсь с кровати и ухожу в ванную…»
Что? Она назвала его Никитой во время секса?! Моё дыхание учащается. Костя не отпускает мою руку.
- Постой, - взволнованно шепчу я. – Прекрати. Не нужно…
Он молчит.
- Мне нужно поговорить. С тобой, - раздельно шепчу я. Меня переполняют чувства. И эмоции.
Он убирает свою руку.
- Она назвала тебя его именем? Во время…
- Да, - перебивает меня Костя. – В тот вечер я передумал делать ей предложение.
Моё дыхание никак не хотело выравниваться.
- У меня нет слов… - Задыхаясь, шепчу я.
- Я не знал, что думать. По какой причине девушка может назвать своего мужчину другим именем?
Я молчу. Я догадывалась, по какой причине, но молчу.
Костя озвучивает эту причину:
- Она спала с ним.
Меня передёргивает дважды.
- Этого. Не. Может. Быть. – Я дрожу. Я не хочу в это верить.
- Я тоже хочу так думать. Но разве… - Он открывает глаза.
Я понимаю, что всё это время сидела с закрытыми глазами. Я тоже поднимаю веки.
Перед нашими глазами стоит ужасная картина.
Мы оба замираем. С ужасом в глазах.
Елена и Никита уже по пояс голые. Он… медленно входит в неё.
Я цепенею.
- Как я могу сомневаться теперь?! – Усмехается Костя.
Он прав. По моим щекам катятся слёзы. Серые. Холодные.
- 9 -
Он не приходил ко мне уже больше трёх дней. Не ко мне. К моему телу.
Вот он входит в палату. Я вхожу следом и прижимаюсь к стене. Моё состояние ухудшилось. Смотреть на то, во что я превращалась, не хотелось.
В палату следом за нами заходит доктор. Одним только видом он даёт понять, что дела уже хуже некуда:
- Мы вынуждены настаивать, чтобы вы подписали согласие на отключение аппаратов поддержания жизни. Эвтаназия в этой ситуации лучший из выходов.
Я перевожу взгляд на Никиту. Не нужно теперь труда, чтобы уговорить его. В его лице нет ни капли сомнения.
- Можно мне пару минут?
- У вас есть время до обеда.
Я смотрю на настенные часы. Стрелки показывают 11:25.
У нас есть чуть больше часа.
Доктор выходит, а Никита садится около моих ног.
- Любимая…
И как у тебя язык поворачивается, называть меня любимой?! Я уже не злюсь. Опять всё то же послевкусие. Я как будто приняла его измену как должное.
- Пора прощаться.
А ты уже попрощался со мной давно. Зачем лицемерить.
- Не представляю свою жизнь без тебя.
Елена поможет представить. И даже больше! Она отличная замена.
- Нина… прости меня за измену.
Чего-чего, а этого я никак не ожидала. Я замираю.
- Первая измена была спустя три месяца после нашего знакомства с ней.
Я перестаю что-либо чувствовать. Я уже не плачу. Не злюсь. Не ненавижу. Я просто слушаю. И не верю своим ушам.
- Я изменял тебе чаще, чем ты можешь себе представить. Только с ней. Прости меня за это…
Простить? Может быть, ещё счастья вам пожелать? О, милый, это ты прости меня за эту ненависть к ней. Но она её заслуживает.
Моё тело ходит волнами. Он просто жалел меня. Всегда жалел. И не желал. Его сердце давно уже занимает она. А перестать заботиться обо мне ему не позволяла совесть.
Как же ты мне противен…
- Я любил тебя.
Да ладно?! Значит, даже у чувств есть срок годности. Твой срок годности прошёл. А были ли чувства? Уже нет смысла врать. Скажи, любил ли ты меня?!
- Правда, любил.
Он отвечает на мой не заданный вопрос. Легче ли мне стало? Вряд ли.
- Я заботился о тебе не из чувства жалости. Ты была очень важна для меня…
Не важнее Елены.
- Но она… Она именно та, которая мне подарила счастье. А не боль.
Теперь ты упрекаешь меня в том, что я причинила тебе боль? Мерзавец. Так почему ты не ушёл, когда я отпускала?! О, как же я тебя ненавижу!
- Я бы никогда не ушёл от тебя. Никогда.
Но уходишь.
- Я любил тебя…
Ненавижу. Непростительна измена и жалость. Ты жалел меня. Ты изменял… Простить? Это будет последнее, что я сделаю.
Я смотрю на часы. Большая стрелка медленно приближается к 12. Маленькая уже застыла на 13. Несколько минут. Что ж, ему выпала участь взять на себя такую ответственность.
Отпускай. Надеюсь, я уйду быстро и не мучительно.
В палату заходит доктор с папкой бумаг.
- Она умерла?
- Она ни мертва и ни жива. Это куда более ужасно.
- Ей не больно?
- Боль проходит. Или к ней просто привыкаешь.
Привыкаешь. Ничто не уходит бесследно. Боль длится двенадцать секунд. Мои двенадцать секунд были слишком длинные. Я уже готова умирать.
Никита подписывает бумаги. А доктор возится с капельницами и аппаратами возле меня.
Я ничего не чувствую. Нет ни света, который бы звал меня. Ни страха, который бы поглощал.
А тем временем аппарат показывает, что сердце моё перестаёт биться. На секунду я возвращаюсь в тело. Боль поглощает меня полностью. Я чувствую, как крошатся мои кости. Как рвутся суставы. Я чувствую всю боль. Но буквально спустя секунду я опять стою возле своего тела и не ощущаю ничего.
Всё ушло. Не бесследно, но ушло.
Никита опускает голову.
- Примите мои соболезнования, - тихо говорит доктор и выходит.
Никита держит мою руку:
- Прости меня.
От того, что ты ещё раз сто извинишься – мне легче не станет. Нельзя сказать «прости» и стереть этим словом всю боль и обиду. Нельзя.
- 10 -
Я больше не вернусь в это тело. Мне некуда возвращаться. Так почему я ещё здесь?!
Никита стоит возле моей могилы. Возле неё больше никого нет. Я никому не была нужна при жизни. Со мной некому прощаться.
Елена составила ему компанию. Она подошла уже в конце церемонии.
Торжествуй, стерва. Теперь он полностью твой. Без отлучек в больницу.
Костя стоит позади Елены. Я не замечаю его. Я его чувствую.
- Почему я ещё здесь?
- Нашла у кого спрашивать, - улыбается он.
- Не очень-то желаю оставаться рядом с ними вечно.
- Отчего же?
- С утра было пополнение в новостях.
Костя непонимающе смотрит на меня.
- Ты оказался прав.
По его взгляду видно, что понятнее ему не стало.
- Они спали вместе. И не один раз. Далеко не один…
Костя хмурится.
- Ты был уверен?
- Тебя провезти ещё по одному воспоминанию?
Я отрицательно качаю головой.
- Да, я был уверен.
- Зачем ты сделал ей предложение?
- Она попросила…
Я настораживаюсь.
- Дай руку! – Костя протягивает мне свою руку ладонью вверх.
- Я не хочу…
- Нужно! – Фыркает он и хватает мою руку.
Я прижимаюсь к нему всем телом. Он обнимает меня за талию, вдыхает мой запах и шепчет:
- Закрой глаза.
Я повинуюсь ему. Он накрывает меня ещё одним воспоминанием.
«Елена менялась с каждым днём. Меня это напрягало. Я не мог быть с той, кому я не нужен.
- У тебя кто-то есть?
Она удивилась конкретному вопросу:
- С чего вдруг такие выводы?
- Ты изменилась. Изменилось твоё отношение ко мне.
- Платочек дать?
- Не понял…
- Поплачь. Я же изменилась.
- Издеваешься?
- Почему ты не делаешь мне предложение? Я тебе надоела? Ты хочешь быть с той, с которой у тебя будут дети, так?
- Что за глупости!
- Это не глупости.
- Я хочу быть с тобой!
- Женись на мне…»
Бесчувственный диалог. На тот момент ни у одного из них не было чувств. Машинально…
- Ты этого хотел? – Я прижимаюсь к нему и по-прежнему не открываю глаза.
Он ничего не отвечает. Только погружает меня в ещё одно воспоминание.
«Через неделю она станет моей женой. Хочу ли я этого? Хочу. Это было моим главным желанием. Она лучшее, что случилось со мной в жизни.
Вот я захожу в наш дом. Увиденная картина поражает меня до кончиков пальцев. Такого поступка от неё я не ожидал…
Я вижу эту картину вместе с ним. Никита. Елена. Кровать. Разбросанные вещи. Ошибки быть не может…
- Костя… - Она поднимается с кровати и растерянно смотрит на меня.
Незнакомый парень сидит с опущенной головой. Для меня знакомый. Это был мой Никита.
Я быстро соображаю. Но сообразить в ту минуту о чём-нибудь я не могу. Я злюсь. Я выбегаю из дома и сажусь в машину. Она что-то кричит мне вслед. Не слышу. Не пытаюсь услышать.
Дождь. Он усиливается. Из-за него я не вижу дороги. Веду наугад. К чёрту правила. К чёрту всё. Меня поглощает злость. Как она могла?!
Меня трясёт. Не его. Меня. Как он мог?!
Машина несётся на бешеной скорости. Любые гонщики обзавидуются. Но в таком состоянии сложно справиться с управлением. Я чувствую боль. Боль? Моральную? И физическую. Она сильнее. Я теряю сознание…»
Несколько секунд после мы стоим молча. Меня трясёт. Я растерянно прижимаюсь к нему.
- Это твоё последнее воспоминание? – Я всё-таки решаюсь на этот вопрос.
Костя кивает.
- Ты знал… Почему ты не сказал мне, когда я впервые переступила ваш порог…
- Не хотел.
Плакать я уже не могу. Не хочу. Боль ушла. Обида тоже. Растерянность осталась.
- Я должен попрощаться…
Я поднимаю голову:
- Как? Я же ещё тут. Я никуда не собираюсь…
- Я собираюсь. Я уже не связан с ней.
Я отрицательно мотаю головой:
- Нет. Не оставляй меня…
Костя держит меня за плечи. Я дрожу. А он улыбается. Как всегда, улыбается…
- Когда-нибудь мы обязательно встретимся. Но не в этой жизни… - Он берёт меня за подбородок и целует.
Я отчётливо чувствую его поцелуй. Его губы так плотно прижимаются к моим губам, будто они одно целое. Он обнимает мои плечи. Внутри меня разливается какое-то непонятное тепло. Мои руки обвивают его шею.
- Мёртвые живут, пока о них живые помнят… - Сквозь боль и обиду шепчет мне Костя. Но я не хочу его отпускать. – А она забыла обо мне.
Но не я! Я буду помнить! Только останься…
Но он уходит. Он исчезает. Он уплывает. Он растворяется…
...А что остаётся мне? Мне остаётся ждать, когда Никита меня забудет окончательно. Чтобы уйти. Чтобы встретиться там с Ним. Нет. Не с Никитой.
Я которые сутки уже наблюдаю за их нежностями. Одна. Этим адом я наслаждаюсь одна. Я знаю, мёртвые живут, пока о них живые помнят. Так забудь обо мне, пожалуйста! Я устала наблюдать за тем, как ты оскверняешь память обо мне, но при этом всё ещё помнишь. Забудь меня, пожалуйста…