Космос был бесконечен. Огромная бескрайняя пустыня, холодная, безжизненная… Нет, не безжизненная — открытый космос был полон жизни, но эта была чуждая для него жизнь. Холодный мир звёзд.

Ему было очень одиноко, страшно, тоскливо в этом безграничном пространстве, пронизанном колючими лучами далёких звёзд, наполненном облаками холодного газа и пыли… Звёзды, коричневые карлики, газовые шары, которые только готовились стать яркими звёздами и бросить свой свет в пространство шептались, когда он приближался к их системам, с любопытством вглядываясь в него, маленького путешественника, одинокого путника в бесконечном и безбрежном пространстве Вселенной.

– Кто ты? — спрашивала его любопытная белая звёздочка.

– Не знаю… — тихо отвечал он.

– Откуда ты? — задавал вопрос строгий красный гигант.

– Не помню… — печально отвечал он.

– Где твой дом? — спросила его яркая голубая звезда.

– Где-то далеко… — вновь отвечал он.

– Куда ты летишь? — любопытствовала юная жёлтая звезда.

– Куда несёт звёздный ветер… — отвечал он.

В шёпоте звёзд было любопытство, интерес, но… в них не было тепла, сочувствия, внимания к нему. И он лишь сильнее ощущал своё одиночество, такое же бескрайнее, как и пространство вокруг.

Кто он? Откуда? Если бы он знал… Сколько он летел в этом тёмной пустоте? Долго. Так долго, что уже и не помнил, когда начался этот полёт. Где его дом? В глубине его памяти появлялись смутные воспоминания о большой, тёплой и ласковой планете с бескрайними лугами и лесами, где кипела жизнь. О доброй голубой звезде, освящавшей её горячими живительными лучами. Воспоминания о планете цветов. Ведь он был маленьким семечком, покинувшим эту планету и затерявшимся в пустоте Галактики.

Что случилось с ним? Почему он оказался в этой холодной пустоте? Он не знал или не помнил этого. Большую часть этого бесконечного полёта он спал, просыпаясь лишь от голосов звёзд: «Кто ты? Откуда ты? Куда ты летишь?» Но среди этих звёзд не было той, чьё тепло подсказало бы ему — здесь твой новый дом, здесь тебе рады. Они были чужими.

Но однажды он услышал этот добрый зов. От небольшой жёлтой звезды.

– Кто ты? — спросила его звезда.

– Не знаю… — привычно ответил он.

– Бедный малыш! — воскликнула звезда и его окружило доброе ласковое тепло.

– А куда ты летишь?

– Не знаю…

Наверное, умей он плакать, он бы сейчас разревелся от этой неожиданной ласки со стороны доброй жёлтой звёздочки.

– Я не помню…

– Совсем не помнишь?

– Я помню планету. Большую тёплую. Там светило голубое солнце. И росли мои братья и сёстры. Солнце посылало нам свои тёплые лучи, а мы росли ему навстречу, открывая лучам свои лица…

– Ты, наверно, родом с планеты цветов. Маленькое семечко, заплутавшее в космосе, — догадалась звезда. — Не бойся, малыш. У меня есть подходящая планета, где тебе будет хорошо. А я пока поговорю с другими звёздами, и мы найдём твою родину.

Звёздный ветер подхватил его и направил к уютной голубой планете, третьей от доброй звезды. Он нырнул в голубую атмосферу неведомой планеты. И пронзив воздушный океан, опустился в тёплую, влажную почву. На этой стороне планеты была тёплая летняя ночь. И вдруг он услышал новый зов. Этот зов доносился с этой планеты. Какое-то существо грустило среди этой тёплой и звёздной ночи. Оно звало друга, и было в этом зове не только тепло, но и тревога. Тревога, что друг может не услышать и не придёт. Неведомый друг, звавший его, был где-то рядом… Но он слишком устал в долгой дороге и решил оставить изучение нового мира на утро, когда добрая жёлтая звезда взойдёт над планетой. И маленький путешественник крепко уснул.

***

Зина сидела у окна и глядела на вечернюю улицу. На потемневшем небе выступили первые звёзды, на северо-западе горела яркая полоса зари. Лёгкий тёплый ветерок шевелил занавеску и ласково обдувал девочку. Зина обожала такие тихие летние вечера. За окном виднелась вечерняя река, озеро, отражавшие светлое небо июньской ночи. Горели огни бакенов, сверкая огнями, проплыл теплоход и два юрких катера. На противоположном берегу горели костры туристов, откуда-то слышалась песня и гитарные аккорды. Пел сверчок, где-то вдалеке ухнул филин, слышались голоса стрижей. В зарослях кустов недалеко от Зининой дачи распевался соловей.

Зина вздохнула и положила голову на ладони, вслушиваясь и всматриваясь в мир летней ночи. Вечер был тихим и спокойным. И Зине немножко взгрустнулось. Взгрустнулось, потому что не приехал Тима…

С этим светловолосым озорным и весёлым мальчишкой с редким именем Тимофей (которого бабушка Зины ласково называла Тимошкой) они подружились в прошлом году. Вместе купались на речке, ходили за черникой, запускали воздушных змеев с плоской крыши старого лодочного сарая, строили шалаш, стреляли из луков… Конечно, у Зины здесь было много друзей и подружек, но с неистощимым на выдумки Тимкой было так интересно! И сейчас они бы могли вместе сидеть у окна и любоваться тихим, тёплым вечером. Тимка обещал приехать на следующее лето, но почему-то не приехал…

– Зиночка, пора спать. Давай-ка в кровать, — бабушка подошла к ней и ласково погладила по голове. — Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Уже укладываясь, Зина вдруг услышала, нет, не услышала, а почувствовала что-то необычное… Как будто кто-то маленький и одинокий робко позвал её. Странное чувство длилось мгновение и оставило после себя ощущение какого-то нежного, доброго тепла. И с этим чувством Зина уснула.

***

Утро было ярким и солнечным. Маленький пришелец проснулся и сразу потянулся к тёплому свету доброй звезды. Он вырвался на поверхность и сразу попал в объятия ярких и ласковых лучей.

– Доброе утро, малыш! — услышал он голос звезды.

– Доброе утро, звезда! Доброе утро всем! — ответил он. Но оглядевшись, почувствовал тревогу. Да, на этой планете кипела жизнь, но… Но никто не откликался на его зов. Цветы деревья, травы, окружавшие его, другие живые существа, маленькие и большие, сновавшие вокруг не отзывались. Они были живые, но… Но лишены разума. Они не умели и не могли думать, размышлять, радоваться и печалится, как он. «Неужели на этой доброй планете я останусь в одиночестве? Лучше уж было оставаться в бесконечности космоса!»

«Не печалься, малыш, — услышал он голос звезды. — Скоро мы найдём твою планету и постараемся, чтобы ты вернулся домой. Но и здесь есть добрые и разумные существа среди которых ты можешь найти друга. Просто чуть подожди, ведь ещё только утро».

И правда, вскоре он услышал, что кто-то рядом тоже радуется солнцу, свету, теплу.

«Может, это тот, кто вчера звал друга?» — подумал маленький пришелец. И раскрыл свой цветок. Яркий жёлтые и голубые лучи закружили его, и он увидел вокруг зелёные просторы и голубое небо. И странные сооружения вокруг, в которых (он это почувствовал) живут разумные обитатели этой планеты. И странное большое существо, приближавшееся к нему. Существо было добрым — это оно радовалось сегодняшнему солнечному утру. Маленький пришелец чувствовал, что это существо тоже маленький росток, как и он. И росток послал ему навстречу робкий вопрос: «Кто ты?» Существо замерло и насторожилось, кажется, вопрос испугал его.

***

Зина проснулась, когда солнечные лучи коснулись её век. Девочка открыла глаза и, улыбнувшись солнечному свету, сладко потянулась. Как здорово, когда тебе всего восемь лет, когда за окном дачи июнь, когда тебя ждут друзья и весёлые игры. Зина выскочила из кровати и выбежала на крыльцо. Утро было прекрасным. Небо — безоблачным и синим-синим. Тёплый ветер шелестел листьями сада, нёс белый тополиный пух. Тёплые плитки дорожки приятно грели босые ноги, а горячие солнечные лучи ласкали плечи.

– Доброе утро всем! — радостно крикнула девочка, кружась на лужайке. Приложив козырьком ладошку, Зина взглянула в небо. В глубокой синеве уже висели несколько воздушных змеев: вон зелёная «дельта» Нади Калинкиной, вон «монах» Кости Сизова. А вон несколько «конвертов», белый — это Миша Краснов, сине-голубой — Люси Воронцовой, а жёлтый — Вити Гранёнкина. А вон тяжело поднимается, похожий на тёмно-зелёную гусеницу «дракон» Феди Мурашова.

«Эх, Тимки нет… — вздохнула Зина. — А то бы сейчас запустили». Её синий «конверт» лежал сейчас на чердаке, дожидаясь своего часа. Мысль о Тимке немножко уменьшила радость от солнечного утра. Но солнце светило так ярко, так ярко сверкали блики на озёрной воде, что Зина вскоре вновь ощутила светлое счастье, от которого хотелось бежать, радостно вопить, чтобы весь мир разделил это счастье. Счастье лета, счастье каникул. И тут, как назло появился Вовка.

– Эй, Зинка-корзинка! От трусов резинка! — крикнул ей мальчишка.

– А ты! А ты — Вовка-морковка, без мозгов головка! — парировала дразнилку Зина.

Вовка Калинкин был противным типом: дразнился, был большим забиякой (и нередко поколачивал малышей), мог запросто подстроить какую-нибудь гадость. А ещё ему нравилось стрелять из рогатки в толстых наглых ворон, обитавших у мусорных контейнеров или кидать земляными комками во взлетающих змеев. В прошлом году Вовка и Тимка сцепились в короткой драке. И хотя крепыш Вовка был на год старше худенького Тимки, Тимка всё равно побил его, и Вовка от них отстал. А сейчас Тимки и не было и Вовка опять принялся за старое.

Зина вернулась в дом, умылась, натянула лёгкий сарафанчик и пошла завтракать. В этот момент она вновь ощутила странное и приятное чувство. Как будто кто-то звал её…

Сегодня Зина тоже решила запустить свою «Голубянку». Так девочка называла свой змей, потому что голубянка — это маленькая голубая бабочка, порхающая на лесных полянах. Змей был на чердаке сарая, и Зина двинулась через сад к видневшемуся тёмному бревенчатому строению. Проходя мимо большой клумбы, высаженной мамой, бабушкой и тётей Аней напротив веранды, она вновь почувствовала странный зов, как будто кто-то окликнул её. Зина оглянулась и увидела с краю цветочной куртины необычное изумрудного цвета растение, увенчанное голубовато-синим квадратным цветком. Лепестки цветка располагались не обычным венчиком, а каким-то хитрым порядком, и пятнистая сердцевинка вместе с мозаикой лепестков создавала впечатление, что цветок был хитрой и озорной мордашкой, смотрящей на девочку.

– Ой! Какой интересный…

Неожиданно, в голове девочки прозвучал тонкий голосок:

«Ты кто?»

Зина испуганно попятилась. А голосок вновь прозвучал: «Давай дружить!»

Девочка слышала, что иногда в голове людей начинают звучать голоса, и тогда человек сходит с ума. У их соседки тёти Гали весной тоже стали звучать голоса в голове. И однажды голоса сказали ей, что в её сарае живут злые духи и их надо уничтожить. И тётя Галя подожгла сарай, а от него чуть не загорелась вся деревня. И соседку увезли в психиатрическую больницу.

«Значит я тоже схожу с ума?!» — испугалась девочка.

– Я напугал тебя? — прозвучал голосок, и Зине показалось, что голосок исходит от загадочного цветка. Да и «мордашка» теперь смотрела на девочку не озорно, а как-то виновато.

– Это ты меня звал? Да? — прошептала девочка, обращаясь к цветку.

– Я, — вновь послышалось девочке, а цветочек вдруг приподнялся, «посмотрев» прямо на девочку. — Я не хотел тебя испугать.

– А ты кто?

– Я — цветок. Только я ещё росток.

– А разве есть говорящие, то есть разумные цветы? — изумление и испуг прошло и теперь Зину охватило жгучее любопытство.

– На вашей планете, наверное, нет.

– Так ты с другой планеты?! Вот здорово! А где твоя планета и как ты сюда попал?

– Я не знаю, — цветочек уныло понурился. — Я потерялся в космосе, а как туда попал не знаю. Но добрая звезда обещала помочь мне найти мою планету.

– Добрая звезда?

– Да, та, которая светит вам с неба.

– А! Это Солнце. Ты умеешь разговаривать со звёздами?!

– А ты не умеешь? Ведь это так просто!

– Я не умею, — ответила Зина. — Бедный малыш, значит, ты потерялся? — Зина ласково погладила зелёный листочек цветка. И вдруг увидела, как листочек также погладил её ладошку.

– Спасибо. А ты тоже росток, да?

– Да, я тоже маленькая. Только про нас говорят не «росток», а «ребёнок». Я — ребёнок, девочка. А ты мальчик или девочка?

– Не знаю, а кто это?

– Ну… Мы делимся на мальчиков и девочек.

– А чем они отличаются?

Зина вдруг почувствовала, как зарделись, загорелись щёки. Конечно, она знала, чем отличаются мальчики и девочки. Но как это объяснить цветку?

– Ну… Мы… Ну, мы немного по-разному устроены. Ну, и ещё… Мальчишки, они смелые, любят путешествовать, сражаться деревянными палками, как будто мечами, строить шалаши… А девочки, они играют в «дочки-матери», ну и всякое такое…

– Наверно, я — мальчик… — ответил цветок.

– А как тебя зовут? Меня — Зина.

– У меня ещё нет имени.

– А можно, я буду звать тебя Ростик? Ведь ты росток.

– Можно. А ты будешь со мной дружить?

– Конечно, буду! Ведь тебе, наверное, одиноко, — вздохнула Зина.

– А это ты звала друга? Вчера, когда была ночь.

– Да. Потому что Тимка не приехал, а ведь обещал.

– Не грусти, может он ещё приедет. Ведь если звать друга, то он обязательно отзовётся.

– Спасибо, Ростик. Ой! А как же ты… Если дождик? А вдруг тебя кто-нибудь сорвёт или наступит?

– Не бойся, Зина, — мордашка весело улыбнулась. — Я ведь не простой цветок, а разумный. Смотри, что я могу!

И Зина вдруг увидела, как цветок вытянул из земли гладкие корешки и вдруг медленно поднялся в воздух, отлетев чуть в сторонку.

– Ой, мамочки! Вот здорово! — Зина даже села от удивления.

– Я опять напугал тебя?

– Нет, ты меня удивил. Я ещё не видела летающих цветов…

– Видишь, я могу спрятаться, если что…

– Здорово! Ростик, мне сейчас надо уйти, но я обязательно приду к тебе. А ты можешь перелететь ко мне под окошко? Мы бы могли разговаривать по вечерам.

– Ладно, я постараюсь, — заверил её Ростик. — Зина, а у вас разве нет летающих цветов? Вон ведь они в небе.

– Да это не цветы! — рассмеялась Зина. — Это змеи. Мы их запускаем в небо.

– А зачем?

– Просто так. Потому, что это здорово! И весело!

Ветер в этот день был плотный и ровный, и Зинин змей быстро взлетел, забравшись в высоту. Федя Мурашов, как-то ещё в прошлом году читал им книжку про слепого мальчика Владика, который вместе со своими друзьями тоже запускал змея. Там, в книжке, ребята даже переговаривались с помощью змеев, используя азбуку Морзе. И здешние мальчишки и девчонки, увлёкшись книжкой, тоже научились «разговаривать» с помощью змеев. «Голубянка» легко парила в заоблачной выси, и Зина с радостью ощущала, как нитка дрожит в потоках ветра, будто живая. Девочка «поболтала» с друзьями, полюбовалась хорошо видными с высокой крыши живописными окрестностями (Федя сказал, что здесь когда-то снимали кино по той самой книжке). Но мысли её вновь возвращались к маленькому пришельцу.

Вечером Зина наполнила водой лейку.

– Ростик, а тебя, наверное, надо поливать? Как и все цветы?

– Надо, — согласился Ростик. — У нас на планете бывают тёплые дождики. А то пить хочется.

– Я сейчас, — Зина полила цветок, который рос теперь под её окном на небольшой клумбе. Ростику клумба понравилась — ему было здесь уютно, и спрятаться, если что, есть где — рядом был вход в небольшой чуланчик.

– Как здорово! — обрадовался Ростик тёплым струям из лейки. — Ты завтра тоже польёшь меня?

– Обязательно! А теперь спокойной ночи!

– Спокойной ночи, Зина.

***

Так прошло три дня. И однажды утром Ростик услышал, как добрая звезда Солнце зовёт его.

– Привет, малыш.

– Здравствуй!

– Мы нашли твою звезду.

– Правда!?

– Да. Но у неё двадцать планет. И теперь надо найти ту, где ты родился.

– Ну это, наверно, будет не так долго.

– Не очень.

Ростик вздохнул — значит, он может вернуться. И впервые его кольнула лёгкая грусть — ведь если он вернётся, значит, придётся расставаться с Зиной…

***

Зина была рада новости. Ведь Ростик сможет вернуться домой! Конечно, её тоже кольнула досада, но… Ведь это родная планета Ростика. А если бы её перевезли на незнакомую планету, где живут хоть и добрые, но совершенно чужие существа…

Они тихо беседовали, спрятавшись от полуденной жары в теньке, когда Зина услышала ехидный голос:

– Ой, держите меня семеро! Зинка с ума сошла — с цветком разговаривает! Ой, не могу! Ха-ха-ха! — визжал от смеха Вовка.

И Зине вдруг захотелось хорошенько наподдать противному мальчишку. Дать в глаз, чтобы не дразнился! Ну, честное слово!

– Смотри не лопни со смеху! — раздался озорной девчоночий голосок. — Что завидно? С тобой-то даже репейник с чертополохом дружить не будут!

– Помолчала бы, оглобля рыжая!

– Что, давно в лоб не получал? — задиристо ответила девчонка.

– От тебя что ли? — ответил Вовка, но, видимо, угроза была реальной, потому что он тут же кинулся бежать. — Догони сначала, жердина в бантиках!

– Ну, попадись, Вовка! — и вслед ему полетела горсть репьев. Ловко брошенные, они точно достигли цели, впившись в жёлтую Вовкину футболку.

Из-за кустов за забором вышла высокая рыжая девочка примерно Зининого возраста. Зелёные глаза девочки сверкали озорными искорками, а усыпанное веснушками личико озаряла весёлая улыбка.

– Привет! — поздоровалась рыжая девочка. — Вон как улепётывает! Только пятки сверкают! — кивнула она в сторону убежавшего Вовки. — Я ему вчера уже наподдала, чтобы не обзывался! Я — Глаша. Я живу на соседней улице, вон там, — девочка кивнула на видневшийся на углу зелёный дом.

– А я — Зина. Интересное у тебя имя. Необычное. Глаша.

– Ага! Глафира. Это у меня мама и тётя Вика, её сестра. Они историки, любительницы старины. Моего старшего брата зовут Святослав. А двоюродного, тётивикиного сына, зовут Тимофей, а его младшую сестру — Дуся, Евдокия.

«Ой! А ведь Тимкину сестру тоже зовут Дуся!» — удивилась Зина.

– Слушай, Глаш, а этот Тима, он такой светловолосый, с родинкой на щеке. И шрам на коленке, да?

– Ага! Это он с велосипеда упал. А ты ведь та самая Зина, да? Ну, с которой он змея запускал в прошлом году, шалаш строил, на лодке плавал. Там ещё большой мальчик был, Федя? — хитро улыбнулась Глаша.

– Ага!

– Он все уши про тебя прожужжал!

– А почему он не приехал? Он же обещал! — с обидой в голосе спросила Зина.

– Да он приедет через неделю! Ногу подвернул. Весь изпереживался, как там Зина без него!

Зина почувствовала, как зарделись щёки — Тимка, оказывается, тоже скучает без неё.

– Зин, а ты правда с цветком разговаривала?

Зина приготовилась обидеться, но в глазах Глаши не было не насмешки, ни издёвки. Наоборот, светилось крайнее любопытство.

– А ты не будешь смеяться?

– Что б мне лопнуть! — торжественно поклялась Глаша.

– Тогда приходи, я тебя познакомлю с Ростиком. Он — пришелец.

– А ты не шутишь? — недоверчиво покосилась Глаша.

– Провалиться мне на этом месте!

– Ну тогда ладно. Только можно я через забор, а то до калитки топать долго?

– Не свалишься?

– Не-а! — Глаша подобрала выкатившийся из кустов мячик и по баскетбольному кинула Зине. — Держи! Я сейчас!

Глаша ловко залезла на забор и спрыгнула на траву, правда в последний момент чуть не зацепилась голубыми шортиками за торчавший гвоздь.

– Пошли! — Зина взяла Глашу за руку и потянула за собой.

Глаша наклонилась к уже заметно подросшему кустику с кудрявыми на краях тёмно-зелёными листьями и крупным сине-голубым цветком с жёлто-зелёной сердцевинкой, напоминавший озорную ребячью мордашку.

– Привет! Ты и правда пришелец?

– Правда, — услышала она ответ цветка. И от удивления подскочив, не удержалась и села на траву. — Вот это да! А я думала, что Зинка меня разыгрывает!

– Нет, она серьёзно! — озорно ответил ей Ростик, повернув к девочке «мордашку».

– Он на самом деле пришелец, разумный цветок! — рассмеялась Зина.

Девочки ещё долго беседовали с Ростиком, не заметив притаившегося в кустах мальчишки…

Вовка внимательно наблюдал за подругами, спрятавшись в зарослях лопухов за сараем. «Не, сразу вдвоём они чокнуться не могли… — рассудил он, почесав облупившийся от солнца кончик носа. — А с цветком разговаривают… Тут что-то не чисто! Что-то они задумали!» — мальчишку раздирало жгучее любопытство, но подойти ближе он боялся — от этой рыжей дылды Глашки можно и в глаз получить. И Вовка решил: когда стемнеет, он проберётся во двор и разузнает в чём тут дело.

***

Вечер был тихим и тёплым. Ветерок с озеро лениво шевелил ветки деревьев и развешанное на верёвках бельё. Пел сверчок, с поля за деревней послышался голос перепёлки, возвещающей вечернему миру своё вечное «спать пора!» Ухнул филин. Ростик уже готовился заснуть, когда рядом послышался тихий треск. Что-то (или кто-то) неуклюже свалился в траву. «Не могли гвоздь вытащить!» — послышался недовольный голос мальчишки.

Ростик забеспокоился. Голос незнакомого мальчишки был злым и раздражённым. И Ростик вдруг вспомнил: ведь это тот самый противный мальчишка, который несколько дней назад дразнил Зину. И маленький пришелец, осторожно высвободив из податливой почвы гладкие корешки, укрылся в своём убежище. Но странно… Ростик не чувствовал зла в мыслях мальчика. Любопытство, озорство… И желание всё делать назло другим. Зачем? И Ростик стал осторожно вслушиваться в мысли мальчишки. Да, они были вовсе не злые, как могло бы показаться. Но почему всё назло!? Может потому, что в глубине души мальчика сидел тёмный комок обиды и досады. Досады, что его не допустили в тайну. Обиды, что ему не доверяют, не хотят доверять. Не хотят понять и принять. И Ростику вдруг стало жаль Вовку. Но… Ещё не время открыть тайну. Вовке не доверяют, но и сам мальчик ещё не готов довериться другим и принять дружбу. Ростик вновь услышал недовольный голос мальчика и вдруг… Тот голос, который звал друга… В первую ночь Ростика на Земле! Это был не голос Зины. Далёкого друга звал этот мальчишка!

***

Вовка остановился у Зинкиного забора и поёжился. Ветер, дувший с озера был тёплым, но Вовке почему-то было знобко. А может боязно. В тёмных кустах, казалось притаились страшные тени, чудилось, будто в сумрачной темноте пыхтит кто-то жуткий и злой. Вовка боялся темноты. Очень боялся. Но не потому, что был трусом. Просто однажды, когда Вовке было пять лет, старшие ребята заманили его на тёмный чердак, решили смеха ради напугать доверчивого малыша. Четырнадцатилетний Вовкин сосед, Колька Первухин, придумал механическое чучело. Вообще-то, придумал он его не для того, чтобы пугать Вовку. Чучело должно было пугать птиц. Но на Вовкину беду, к Кольке приехал двоюродный брат Сашка, ровесник, но… В отличие от умного и простодушного Кольки, Сашка был любитель разных шуточек. И шуточек не простых, а жестоких, унижающих. Сашке нравилось унижать людей, нравилось смотреть на их беспомощность. И увидев чучело придумал «классную штуку». Маленький Вовка тогда с перепугу не только намочил штанишки (о чём всё оставшееся лето Сашка всем напоминал с мерзенькой ухмылочкой), но и дня три заикался. И с тех пор боялся темноты. И ещё больше боялся насмешек, помня своё тогдашнее унижение. Было на чердаке и ещё кое-что, о чём Вовке было мерзко и стыдно вспоминать. И о чём он лишь однажды рассказал матери…

Вовка схватился за доски шаткого забора и вскарабкался наверх. Всё бы ничего, но наверху оказался гвоздь, вцепившийся ему в шорты. Пытаясь отцепиться, Вовка сорвался и, разорвав шорты, ухнул в крапиву, росшую внизу забора. Растирая обожжённые крапивой ноги, Вовка прошёл к сараю. Вроде тихо. Зинка, наверное, уже спит. В темноте цветы на клумбе были почти неразличимы, но… Или не та клумба… Или что-то ещё не так… Вовка же помнил большой куст с голубым цветком, с которым шептались девчонки. «Выкопали они его что ли?» И тут Вовка почувствовал, будто кто-то тихонько коснулся его затылка тонкими невесомыми пальчиками. Сердце мальчишки ушло в пятки, ноги задрожали, а сам Вовка, не помня себя от испуга, бросился бежать…

***

Ростик оказался прав — Тимка приехал на следующий день.

– Зинка, привет! — мальчик влетел в калитку подобно вихрю. — Знаешь, как я по тебе соскучился!

– А я тоже скучала! — призналась Зина. Девочка была несказанно рада приезду приятеля. — Тимка, а знаешь с кем я тебя сейчас познакомлю? С Ростиком!

– С кем? — удивился Тима.

– С Ростиком! Он пришелец с другой планеты. И тоже ребёнок, как и мы. Только не совсем обычный, — подскочила Глаша.

– Да! Я бы не поверил, что есть разумные цветы, — покачал головой Тима, глядя на цветок.

– А теперь веришь? — с лёгкой усмешкой ответил Ростик.

– Ещё бы! Слушай, а далеко твоя планета?

– Солнце сказало, что совсем рядом, — ответил Ростик.

– А ты можешь научить нас разговаривать со звёздами?

– Конечно, Тима. Ведь это очень просто. Надо просто слушать и слышать.

– Ага, как Большой Ух из мультика, — согласилась Глаша.

Ребята сидели на брёвнышках рядом с клумбой, на которой рос Ростик.

– Значит, твою планету уже нашли? — в голосе Зины послышалась грусть.

– Да. И скоро её жители установят контакт с Землёй и вступят в Галактический союз. Зина, а кто такой Вова?

– Вовка?!

– Да, тот мальчик, который дразнился?

– Вовка! Да это вообще! Хулиган! Он в ворон камнями кидается! Малышей колотит! За яблоками лазит! — Глаша даже покраснела от возмущения.

– Ну, за яблоками мы тоже лазаем… — усмехнулся Тима.

– А ещё он дразнится! И всё назло делает! И в змеев кидается… земляными комками.

– А по-моему, он вовсе не плохой, — сказал Ростик. — Он одинокий. Он каждую ночь зовёт друга, а он не приезжает. Я сначала думал, что это ты, Зина. Но ты не всегда грустила о Тиме. А он — каждый вечер.

– Он был вчера здесь? Да? — хмуро спросила Глаша. — Он сам виноват! Он такой же друг, как… как бегемот — балерина!

– Сама ты бегемот! — не выдержал Вовка. Оказывается, он прятался за кустами и слышал весь разговор. И сейчас мальчишка вскочил на забор и смесью обиды и возмущения смотрел на ребят.

– Слушай, Вовка, иди ты отсюда, — насупившись, ответил ему Тима.

– Что я вам сделал? — вполголоса, с обидой произнёс Вовка и, понурившись, побрёл дворами к своему дому. Немного отойдя, мальчик, вздохнув, оглянулся, и Зина заметила, как в его глазах блеснули слёзы. — Эх, вы! — ещё тише произнёс он.

– Ребята, а может быть зря мы Вовку прогнали? Он, по-моему, заплакал, — растерянно произнесла Зина.

– Пусть поплачет, как другие от него плакали, — мрачно ответила Глаша. Правда решимости в её словах уже не было, Глаша тоже сомневалась, правильно ли она поступила по отношению к мальчику. Но гордый характер девочки не позволял ей признаться в ошибке. Во всяком случае на глазах друзей. Наедине она, может быть, и призналась бы себе в неправоте. Но характер (который и сама Глаша считала дурным) не позволял «уронить авторитет» перед друзьями.

– Да… — Тима посмотрел вслед Вовке, тоже почувствовав себя виноватым.

А Ростик думал о Вовке. Почему этот, в общем-то неплохой мальчик так одинок? Почему у него нет друзей? Почему про него все говорят, как про задиру и хулигана? И вечером, вновь услышав, как Вовка зовёт друга, Ростик позвал мальчика.

***

В тот вечер Вовке показалось, что кто-то маленький и добрый позвал его. И утром зов повторился.

Вовка, раздумывая о странном явлении, вновь пошёл к дому Зины. Жгучая тайна, скрывавшаяся там притягивала его. Дома у Зины никого не было. Все ребята с утра убежали запускать змеев с крыши большого лодочного ангара у реки на другом конце деревни. Вовка осторожно подобрался к забору. «Вова…» — неожиданно услышал он. Точнее, даже не услышал, а почувствовал. «Вова», — повторился чей-то зов.

Мальчик заглянул за забор. Странный куст с голубым цветком вновь был на клумбе. «Вова», — вновь услышал мальчик и ему показалось, что зов исходил от загадочного куста. Вова подошёл ближе.

– Это ты звал меня? — прошептал мальчик, подойдя к кусту.

– Я.

Услышав ответ, Вовка чуть не упал от неожиданности.

– Ты кто?!

– Я — Ростик. Я — цветок, с другой планеты.

– Значит это тебя прячут девчонки.

– Меня. Но они не прячут меня. Мы просто дружим.

– Дружите… — с грустью ответил мальчик.

– А хочешь, я буду и твоим другом?

– Ты хочешь дружить со мной?!

– А чем ты хуже других?

– Чем? — усмехнулся Вовка. — Всем! Я — хулиган, задира, ябеда, трус! И вообще!

– А, по-моему, ты хороший человек. Только почему-то сам не хочешь в это поверить.

– Не хочешь… А если тебе никто не хочет верить? Никто не хочет увидеть тебя настоящего? Никто не хочет выслушать и понять? А только гоняют, а то и колотят… Тут, хочешь — не хочешь, а всё будет назло получаться…

– А всё равно хочу дружить с тобой, — упрямо повторил Ростик.

– Ты… Правда… Хочешь дружить со мной? — с надеждой спросил Вовка. — Ты правда хочешь быть моим другом? Ты не смеёшься?

— Нет, Вова. Я хочу быть твоим другом. Хочешь, я выслушаю тебя? Какой ты на самом деле?

– Какой я на самом деле? Ну, слушай, Ростик… — вздохнул Вовка.

***

Вовка Калинкин приехал сюда два года назад. А до этого жил в посёлке в низовьях широкой и красивой реки Дон. Его мама была учёным-селекционером и работала там, занимаясь разведением рыб. Ребят-ровесников в посёлке почти не было, а ребята постарше в свои игры «мелочь пузатую» не брали. Приходилось дружить с девчонками, а это тоже не всегда интересно. И старшие ребята порой дразнили «Вовулю-дивулю». К тому же Вовка был ребёнком упитанным, даже полноватым, а это давало новые поводы для дразнилок. А потом этот чердак… Друзей у Вовки, которого теперь считали трусом совсем не стало. А всё этот Сашок, «казак лихой», потому что всё время бахвалился своими предками-казаками. Мало того, что он устраивал всякие подлые розыгрыши и распускал сплетни про ребят и девчонок, но ещё и отнимал деньги у малышей, которые давали на мороженое. И у Вовки отнимал. А Вовка боялся сказать матери. Так продолжалось до тех пор, пока однажды плачущего Вовку не встретил Володя, парень-студент, живший напротив. Вовка побаивался строгого, даже сурового и немногословного Володю, но, как оказалось, зря…

– Привет, тёзка! Что случилось, почему смурной?

– Ничего… — буркнул шестилетний Вовка.

– Из-за ничего люди не ревут, — Володя присел перед ним на корточки. — Что случилось?

Вовка рассказал.

– Стой здесь, а сейчас поболтаю с Сашком и его «дымоглотами»… По душам… — недобро ухмыльнулся Володя.

Володя вернулся через полчаса. Сунул Вовке в руку эскимо и горсть мелочи.

– Сдача. Больше они ни к тебе, ни к другим не пристанут, — и Володя, улыбнувшись, растрепал Вовке волосы.

Сашок после «беседы по душам» ходил по посёлку, смотря на всех подбитыми глазами, как затравленный хорёк. Но к ребятам и вправду больше не приставал. Вот тогда самый младший из Сашкиных «дымоглотов» Вадька Топорков (по малолетству тумаков от Володи ему не досталось) и назвал первый раз Вовку и других малышей ябедами.

Володя вскоре уехал на практику и больше Вовка его не видел. Говорили, что он работает на Волге, в Астрахани. Но всё же был у Вовки друг. Дядя Боря. Лётчик гражданской авиации. И художник… Вовка тоже очень любил рисовать, и не только любил, но и умел. Был у него «несомненный талант», как сказала воспитательница в детском саду. И дядя Боря учил Вовку рисовать. И сейчас Вовка часто брал дома альбом и бежал на речку или на озеро и рисовал… Облака, чаек, корабли, змеев, парящих в небе… Рисовал и морские суда, ведь каждый август они ездили к дяде в Новороссийск. И там Вовка, замирая от восторга, рассматривал огромные морские корабли. Только альбом Вовка никому не показывал, боялся насмешек. Ведь над ним всегда посмеивались. Только маленький Витька знал о нём, да двоюродная сестра Надя.

А ещё дядя Боря приучил его делать зарядку и закаляться, и толстенький неуклюжий Вовка стал ловким и сильным. Дядя Боря был другом Вовкиной мамы. Отца у Вовки не было. Вернее, он был, старпом рыболовного траулера, но когда Вовке было три года, бросил их, уйдя в другую семью и уехав в далёкий Владивосток. И Вовка втайне надеялся, что дядя Боря женится на маме и станет ему отцом… Но два года назад они уехали — Вовкину маму перевели работать в Институт рыбоводства в Подмосковье. Дядя Боря обещал приехать, но пока не мог. Писал письма маме и ему, звонил. А Вовка скучал. И вечерами мысленно разговаривал с дядей Борей, звал его поскорее приехать… Приехать насовсем…

Однажды дядя Боря подарил ему голубя. Красивого, белого. Голубь жил у них на чердаке. Вовка кормил его зёрнышками, наливал воду в поилку, гладил его гладкие пёрышки. Но однажды случилась беда. Вороны, жившие возле сарая, где хранились снасти рыбаков поселковой флотилии заклевали голубя. Насмерть. На глазах у Вовки.

Вовка помнил, как рыдал, прижимая к груди окровавленное тело птицы, как в слепой ярости схватил камень и принялся бить ненавистных ворон, убивших его друга… Он не помнил, что было дальше. Дядя Боря рассказал. Как он не отдавал мёртвого голубя и пришлось разжимать ему пальцы… И что десяток ворон так и остались валяться комком перьев возле сарая… И с тех пор Вовка ненавидел этих наглых чёрно-серых птиц. Ненавидел всей своей горячей мальчишеской душой! А все считали, что он просто жестокий мальчишка, кидающий камни в птиц. А он мстил за друга…

Горе немного уменьшилось, когда в доме появился серый котёнок Мурзик, ставший Вовкиным любимцем. И в змеев Вовка вовсе не кидался. Случайно попал земляным комком в «конверт» двенадцатилетнего Феди Мурашова. Потому что кидался в одноглазого рыжего бродячего кота по прозвищу Пират, задиравшего его тихого и доброго Мурзика. Потом Пират куда-то делся, а слава хулигана за Вовкой так и осталась…

Вовка и сам мечтал сделать красивого змея, чтобы он летал высоко-высоко! Но… «Руки у меня, наверное, не из того места растут!» — горестно подумал Вовка. Он трудился над змеем две недели. А змей получился неуклюжим и тяжёлым. Чуть приподнялся над крышей и кувыркнулся в соседский сад. Вовка и полез туда за ним. И попался хозяйке сада, бабке Кире. Она и решила, что это Вовка трясёт у неё яблоки. Как назло, у его в тот день как раз и лежали два яблока в кармане. Только это были не бабки Киры яблоки! Это из их сада, Вовки и его мамы. Вовка их сорвал, когда полез на крышу запускать змея! И яблоки у неё тряс Серёжка Симаков с друзьями. Да и не только у неё. Ну и что! Все это знали, и Вовка знал! Но молчал, потому что он не гад и не предатель! Да и взрослые в посёлке относились к ребячьим проказам и набегам снисходительно. Грозили крапивой, но до дела никогда не доходило. Взрослые считали, что десятка яблок, что сорвут ребятишки у них не убудет.

Но только не бабка Кира! Она же за эти яблоки! Она их дачниками туристам втридорога на рынке продавала! Даже внукам своим не разрешала яблоки рвать. «Вон падалицу собирайте!» И тогда… Она и змея сломала, и яблоки (его, Вовкины!) отобрала, и его крапивой отходила. Вовка тогда даже и не икнул, молча перенёс наказание. А потом два часа плакал в сарае. Потому что змея жалко… Потому что мама была на работе и некому было за него, Вовку, заступиться. И Вовка горько плакал от обиды и несправедливости…

А бабка Кира потом слухи распустила, что Вовка малышей поколачивает. Да малышня с детсадовской дачи, что рядом с деревней, за ним хвостом ходят, когда они с Нинкой бегают к Нинкиной матери (и Вовкиной тётке), работавшей там воспитательницей! И Витька его обожает. Особенно, после того случая на реке. Если бы не Вовка, не идти бы этой осенью Витьке Ткачёву первый раз в первый класс…

Вовка потом хотел сделать нового змея. Попросил Нину, но оказалось, что она не умеет. А змея ей делал Федя. Федя был мастер, он даже сделал настоящего «дракона», как в Китае. Но после того случая с котом, когда Вовка сбил его змея, обращаться к Феде… Вовка всё же решился, пришёл к нему…

– Вовка, отстань, некогда мне! — Федя выгибал упругие луки, привязывая их к длинной планке.

– А что ты делаешь?

– Малайского змея, а он очень сложный. Не мешай, некогда мне!

Вовка потоптался, вздохнул и ушёл.

Зинку Артемьеву он дразнил… Да она первая начала! Зачем она дразнила его и смеялась над ним, когда он испугался ночью идти смотреть на болотные огни над камышовыми зарослями? Да, он боится темноты! Её бы, Зинку, на тот чердак! Посмотрим, как она бы забоялась!

А Глашка Никифорова? Дылда рыжая! Вовка вздохнул: Глаша ему нравилась. Но характер у девочки был задиристый, резкий, ершистый. Всё время её на приключения тянуло. И тогда… Подбила зачем-то ребят влезть за яблоками в школьный сад. Ну, а учителя узнали. Кто-то выдал. И все обвинили Вовку. Потому что он ябеда и трус! А он и не знал про этот набег! Это потом выяснилось, что наябедничала Ленка Симакова, лучная Глашкина подруга. Потому что иначе, Леночке не поставили бы примерное поведение за год. А ведь Вовка говорил Глаше, что Ленка нехороший человек — жизнь научила мальчишку разбираться в людях. Да куда там! Леночка ведь лучшая подружка!

А Глашка забыла, как Вовка её дважды выручал. Первый раз, когда Глаша разбила мячом (а девочка занималась баскетболом) стекло в школьной подсобке. И спрятала дневник с записью учителя. И тогда Анна Дмитриевна послала записку её родителям. И послала с Вовкой, потому что он замещал заболевшего старосту класса, Диму Сидоренко. «Ябеда», — прошипела Глаша, потому что Вовка согласился. А куда денешься! Вот только записку он не доставил. Выкинул в урну за школу, а учительнице наврал, что никого не было дома и записку он сунул под дверь.

«Да, Калинкин. Тебе нельзя поручать никаких ответственных дел. Как только тебя выбрали старостой? Более безответственного человека я ещё не встречала». Вовка тогда проглотил обиду, потому что уважал строгую Анну Дмитриевну.

Во второй раз Глаша, Ленка, и Света Никанорова играли в классе в салки и разбили два горшка с цветами. И с перепугу спрятали не придумали ничего лучше, чем спрятать осколки и цветы в шкаф. Конечно, «преступление» раскрылось. Анна Дмитриевна строго посмотрела на них и спросила: «Кто это сделал?» Все молчали. И Вовка молчал. Хотя знал, кто разбил горшки. Потому что не мог выдать Глашу!

– Калинкин, ты ведь сегодня дежурный. Ты ведь должен был следить за порядком в классе. И ты наверняка знаешь, кто разбил цветок!

– Знаю… — пробормотал Вовка. Потому что он действительно был дежурным и отвечал за порядок в классе. И помогал убрать землю после цветка. Не знал только, что девчонки не признались и спрятали разбитый горшок.

– Так кто?

– Ябеда, — послышался презрительный шёпот. Это Лёнька Зубов. Они вчера подрались, и Лёнька злился на него.

– Это я разбил, Анна Дмитриевна, — глядя в пол произнёс Вовка.

– Ты, Калинкин, не только безответственный и неаккуратный человек. Ты ещё и трус! Вместо того, чтобы честно признаться в проступке, ты пытался скрыть его. Смелый и честные люди умеют отвечать за свои ошибки.

И это Вовка тогда стерпел. А потом был этот школьный сад…

Вот об этом, глотая слёзы и рассказал Ростику Вовка…

Внезапно сзади раздались быстрые шаги. Вовка вздрогнул.

– А ты что здесь делаешь?! — воскликнула Глаша.

– А что? Только вам можно дружить с Ростиком? — обиженно глянул на неё Вовка.

– Да с тобой даже репейник дружить не будет!

– Почему? Чем я хуже вас? Чем!? — сквозь закипающие слёзы крикнул ей мальчишка.

– Ты ябеда и трус! Вот чем! — запальчиво крикнула Глаша. — Забыл про школьный сад?

– Да я и не знал про него! Это твоя Леночка на вас наябедничала! А ты забыла? Как разбила окно? Или про цветочный горшок? А ведь тебя не выдал. Хотя знал. И записку я твоим родителям не донёс.

– Учительница маме эсэмэску отправила… — глухо сказала Глаша. А ведь действительно, тогда Вовка её не выдал. Значит, примерная Леночка… А ведь это она сказала, что наябедничал Вовка…

– Ты дразнишься!

– А зачем ты, Зинка, меня дразнила? Да, я боюсь темноты! Очень боюсь! Тебя бы на тот чердак!

– Ты малышей колотишь, — угрюмо заявил Тимка.

– Кто это сказал?

– Бабка Кира. Она видела, как ты Витьку лупил!

– Я — Витьку?! — Вовка помотал головой, глядя на ребят широко раскрытыми глазами. — Да я наоборот…

– Что наоборот? Ты в птиц камнями кидаешься!

– Да вы хоть знаете, почему я в ворон кидаюсь? — вскипел Вовка. — Да вы же ничего не знаете! Ничего! — слёзы брызнули из Вовкиных глаз, и мальчик, всхлипывая, махнул рукой и побрёл домой.

– Ребята, зачем вы так… — укорил их Ростик. — Он же совсем не такой.

– Ты его плохо знаешь Ростик, — отозвался Тима.

– Это вы его плохо знаете. Точнее, совсем не знаете.

– А бабка Кира врёт про то, что Вовка меня колотил, — Витька протиснулся между ребятами. — Он меня не колотил вовсе, а спасал!

– То есть… как?! — не поверил Федя.

– А так. Я в старой лодке у омута играл. И в воду свалился. А Вовка на мосту рыбу ловил. Увидел и прям с моста в речку прыгнул! А меня чуть в омут не затянуло! А он меня вытащил! А потом сказал, чтобы я помалкивал, а то влетит обоим!

– Там, в омуте в прошлом году чуть взрослый дядька не утонул, — проговорил Федя.

– Ну и отшлёпал меня, чтобы не в следующий раз не баловался. И правильно отшлёпал! — продолжил Витька, потерев мягкое место. — А бабка Кира всё видела и пошла трезвонить. И всем наврала, потому что Вовку не любит. Она его даже крапивой несколько раз, потому что думает, что он её яблоки таскает. А зачем ему её яблоки, если у них свои!

– Яблоки у бабки Киры не Вовка, а я тряс. Потому что жадная она, — признался стоявший тут же одиннадцатилетний Серёжка. — Если бы я знал, что бабка Кира на Вовке зло сорвёт, я бы за него заступился. Но он же молчал. Если бы сказал…

– А его кто-нибудь спрашивал? — оглядела ребят Нина.

– Эх, вы… Какие же вы друзья… — вздохнул Ростик.

– Ростик, а что тебе Вовка рассказал? — спросила Зина. Ей и Глаше вдруг стало нестерпимо жаль Вовку. Да и Тимка чувствовал себя виноватым.

– А вот что…

***

Вовка горько плакал, уткнувшись в подушку. Только он нашёл настоящего друга, который понял и принял его, как друга отняли. И он плакал от обиды, от несправедливости. Как объяснить им, как заставить их понять, что он тоже может быть другом? Вовка, погруженный в свои невесёлые мысли, даже не заметил поначалу стук в стекло. Кто-то робко и несмело постучал в окно. «Вовка, Вова, ты дома?» — послышался тихий голос. К своему удивлению, Вовка узнал голоса Глаши и Зины. «Вова», — снова позвали с улицы. На этот раз это был голос Тимы. Вовка даже перестал плакать. «Что им нужно?» — удивился мальчишка. А тут маленький Витька вбежал в комнату.

– Вовка, к тебе целая эта, как её… делегация! Вот! — выпалил Витька.

– Какая ещё делегация? Что ты городишь?

– Ничего не горожу! Вот она! То есть они.

В комнату вошла Вовкина двоюродная сестра Нина.

– Вов, можно к тебе?

– Зачем? — насупился Вовка, вытирая слёзы.

– Мы просто поговорить хотим, — виновато проговорила Нина.

– Заходите…

Вслед за Ниной в комнату вошли Зина, Глаша, Тима, Федя, Серёжка и ещё несколько ребят.

– Вов, ты извини нас, пожалуйста, — начала Глаша. — Мы ведь не знали.

– Ни про голубя, ни про Витьку, — Тима виновато глянул на мальчика.

– И про чердак не знали, — добавила Зина. — Ты очень злишься на нас?

– Чего мне на вас злиться?

– Ты правда не обижаешься? — осторожно спросил Тима.

– Вы же правда не знали, — вздохнул Вовка. — Я сам виноват. Если бы я вам рассказал… Ничего бы не было.

– Мы тоже виноваты, — возразил Федя. — Мы же тебя не слушали. И не слышали — не хотели слышать.

– И не спрашивали ни о чём, — добавил Серёжа. — А тебе из-за меня крапивой попадало.

– Вова, Ростик нам всё рассказал. И мы… Мы очень виноваты, прости нас, пожалуйста, — Зина робко дотронулась до Вовкиной ладошки, боясь, что мальчик отдёрнет её. Но Вовка не отдёрнул руку, а посмотрел Зине в глаза и… улыбнулся.

– Ничего, ребята. Я совсем на вас не обижен.

– Правда? — спросила с надеждой в голосе Глаша.

– Правда.

– Вов, а это тот самый голубь, да? — Зина показала на висящий на стене над столом рисунок, изображавший красивого белого голубя.

– Тот самый, — Вовка почувствовал, как защипало в горле.

– Это ты рисовал? — спросил Федя.

Вовка кивнул в ответ.

– Он вообще здорово рисует, — подтвердила Нина.

– Ага. Вов, а покажи свой альбом, а? — ввернулся Витька.

Вовка вздохнул и достал из стола альбом с рисунками. Протянул ребятам.

– Я его никому не показывал, боялся.

– Чего?! — удивился Серёжа.

– Что… смеяться будете, — Вовка виновато посмотрел на ребят.

– Смеяться? Над такой красотой? — Федина младшая сестра Света удивлённо глянула на Вовку.

– Как здорово! — восхищённо ответила Зина, разглядывая рисунки.

– Ты же прям художник! Настоящий! — не удержался от похвалы Тима.

– Вов, ты приходи к нам играть, — резюмировала Глаша. — И к Ростику приходи.

– А я тебя научу змеев делать, — Федя похлопал его по плечу. — Обязательно научу. Можем прямо сейчас начать.

– Нет, Федь, давай завтра с утра, — ответил Вовка. — Можно?

– Конечно. Приходи утром, и мы такого змея сделаем! — улыбнулся в ответ Федя и протянул Вовке руку.

– А бабке Кире я устрою! За крапиву… — усмехнулся Серёжа.

– Да не надо, Серёг. Ну её, эту бабку Киру, — помотал головой Вовка.

– Ладно, — согласился Серёжка. — Вовка, ты ведь хороший парень, оказывается. А пойдём сейчас с нами, змеев запускать?

– Пойдём, — согласился Вовка.

Когда ребята уже выходили, Глаша посмотрела на мальчика.

– Вов, а я правда тебе нравлюсь?

Вовка почувствовал, как загорелись щёки.

– Значит, правда, — улыбнулась девочка. — А ты мне тоже нравишься. Зря я на тебя злилась. Только ты, наверное, со мной теперь дружить не будешь… — вздохнула девочка.

– Почему?

– Я тебя предала…

– Ты? Это Леночка тебя предала, — улыбнулся Вовка. — А ты просто ошиблась. Со всяким может быть.

– Ты меня прощаешь?

– Конечно!

– Спасибо, Вовка.

***

Ростик был рад, что помог Вовке. Мальчик был счастлив, обретя наконец-то верных друзей. А другого доброму и отзывчивому Ростику и не нужно. К тому же добрая жёлтая звезда сообщила ему радостную весть: его планету нашли, она оказалась совсем рядом и космический корабль с цветущей Эйлофры уже подлетает к Земле, чтобы установить контакт с людьми и забрать домой свой маленький Росток. Ростику было немного грустно — предстояла разлука с друзьями, с которыми он так сблизился за этот месяц.

– Ты скоро улетаешь? — с грустью в голосе спросила его Зина.

– Да, мне нужно вернуться домой…

– Но ты же не улетишь насовсем? — с надеждой спросил Вовка.

– Не знаю… — честно признался Ростик.

Но сегодняшнее утро началось странно. Ростик впервые не ощутил тепла доброй звезды Солнца. И он почти не видел утреннего неба и привычного пейзажа вокруг. Ростик казалось, что он ослеп. Что его давит что-то тёмное и страшное. Как будто его засунули в тёмный пыльный мешок, и мешок становиться всё темнее и теснее.

– Ростик, что с тобой? — забеспокоилась Зина.

Куст как будто подвял, его листья и ветки сникли. А толстеньки стволик превратился в круглую, как ствол кактуса, бульбу.

– Не знаю, Зина, — с трудом проговорил Ростик. Его голос звучал как будто откуда-то из глухой глубины. — Я не знаю, что со мной. Я боюсь…

– Может ты заболел? — спросила его Нина. — а мы даже не знаем, как тебя лечить.

– Ростик не заболел. С ним всё в порядке. Просто ему пришла пора родится на свет, — раздался вдруг незнакомый женский голос, высокий и мягкий.

Ребята оглянулись и увидели высокую, тонкую и стройную, как тростинка, женщину, одетую в зелёный комбинезон. Женщина вышла из-за ствола старого вяза, росшего на углу улицы. За деревом мерцало странное голубоватое сияние. У незнакомки было красивое лицо с узким подбородком, большие, зелёные, немного вытянутые к вискам глаза, пышные изумрудно-зелёные волосы, не закрывавшие островерхих ушей.

«Наверно, так выглядят сказочные феи», — подумала Зина.

– Возможно, Зина, наши предки был знакомы друг с другом, поэтому и появились в ваших сказках феи, — улыбнулась женщина.

– А кто вы? — спросил Федя. — Вы с планеты Ростика?

– Да. Я жительница его родной планеты Эйлофры. И мама Ростика, — добавила женщина.

– Мама… — послышался голос Ростика.

– Да, малыш.

– Но… Как… — Федя переводил удивлённый взгляд с женщины на куст и обратно.

– Придётся вам кое-что объяснить, — вновь улыбнулась женщина. — Вы, наверное, знаете, что растения произошли от животных?

– Да, знаем. От одноклеточных, — согласился Федя, уже учивший ботанику.

– А на нашей планете сложились благоприятные условия, именно для таких «промежуточных существ», наполовину растений и наполовину животных. И они стали основной ветвью жизни на Эйлофре, в конце концов став и носителем разума. Большинство животных, живущих в толще воды похожи на рыб, хотя они и не рыбы. Большинство животных, живущих в воздухе, похожи на птиц, хотя не все они птицы. Так и большинство разумных существ антропоморфны, то есть похожи на людей. Поэтому и я похожа на вас. Но если вы, ростки землян, рождаетесь сразу такими же, как и взрослые земляне, то у нас есть стадия личинки. Мы наполовину растения, поэтому рождаем семена, из которых вырастает росток…

– Я понял! — воскликнул Федя. — Это чередование половой и бесполой формы, как у растений. Куст — это бесполая форма, а вы — половая.

– Верно.

– Значит, куст…

– Да, Глаша, куст — это не Ростик, а лишь его оболочка…

– Ага, как цыплёнок, — догадался Вовка. — Он же вылупляется из яйца. Но яйцо — это не цыплёнок, а только его оболочка.

– Опять верно, — вновь улыбнулась женщина. — Куст — это росток, личинка. И теперь Ростику пришла пора родится на свет.

– Как Дюймовочке, которая родилась из цветка, — добавил Витька.

– Но это лучше сделать дома, на родной планете Ростика, — из-за вяза вышел похожий на незнакомку мужчина.

– А вы… Папа Ростика, да? — спросил Витька.

– Угадал, малыш. И я хочу сказать вам спасибо, что приютили Ростика и заботились о нём. Мы были на орбитальной станции. Немного не угадали с временем и дали семена на её борту. Из-за неудачного эксперимента семена оказались снаружи. Мы вернули их все, кроме одного — Ростика. Его подхватили звёздные течения и вынесли в соседнюю звёздную систему — к вам. К счастью, наши семена нечувствительны к условиям космоса, и Ростик благополучно добрался до поверхности вашей планеты. А теперь ему пора домой.

– И мы его больше не увидим? — со слезами на глазах спросила Зина.

– Почему же, — улыбнулся мужчина. — Теперь наши планеты свяжет космический мост — энергетический тоннель. Вы пока ещё не умеете строить такие тоннели, но для нас это просто. Сейчас тоннель связывает вашу планету с нашим кораблём.

Ребята проследили за взглядом мужчины и увидели тонкий голубой луч, уходящий от вяза в небо.

– А скоро такой тоннель свяжет поверхности наших планет, и вы сможете часто видеться с Ростиком. И даже сможете побывать на его родной планете.

Мужчина и женщина быстро вынули куст из почвы и посадили в контейнер.

– До свидания, Ростик, — ребята помахали рукой вслед инопланетянам.

– До свидания, ребята, — ответил им Ростик.

– До скорой встречи, — улыбнулась женщина.

Они зашли за ствол вяза, сверкнула вспышка и яркая искорка скользнула вдоль луча ввысь…

***

Ростику было страшно. Ему казалось, что его посадили в глухой тёмный ящик, который давил на него. Сдавливал хрупкие плечи, пытаясь раздавить скорчившегося малыша. Теперь Ростик понимал Вовку, какого ему было на том чердаке… Но нельзя же просто так сидеть в этой душной темноте и ждать! Надо вырваться отсюда!

Что-то блеснуло совсем рядом. Крошечная искорка. Но Ростик успел ухватится за неё взглядом, рвануться к ней! Вот она всё ближе, искорка света. Вот превратилась в светлую точку, яркое пятно. Нет, не пятно! Это окно! Ростик изо всех сил рванул его края, распахнул во всю ширь, разорвал тёмные, душные стенки…

Яркий свет окружил его. Яркие и тёплые лучи солнца. Такие яркие, что Ростик зажмурилась. Да, именно зажмурилась, а не зажмурился! Потому что Ростик вдруг поняла: она — девочка, так же как и Зина, Глаша…

Она открыла глаза. Вокруг расстилался цветущий луг, вдали виднелись голубоватые горы. Всё это было залито солнечным светом. Теперь Ростик видела это своими глазами. Не глазами цветка-личинки, а своими собственными. Она с удивлением оглядела себя. У неё было точно такое же тело, как и у ребят с Земли: две руки, две ноги и всё остальное… Может быть только Ростик была более тонкой, более стройной…

– С рождением, малыш.

– С рождением, Ростик. Мы решили оставить тебе имя, которое дали твои друзья с Земли.

– Мама, папа! — Ростик бросилась в их объятия. Оглянувшись, она увидела сидящий в контейнере пышный куст со странными квадратными сине-голубыми цветами.

– Теперь это твой кустик, Ростик. Заботься о нём, береги. Он дал тебе жизнь, — мать потрепала её по изумрудно-зелёным, ещё совсем коротким волосам.

– А я скоро смогу увидеться с друзьями? — робко спросила Ростик.

– Очень скоро, потерпи всего несколько дней, — успокоил её отец.

***

Ребятам было непривычно и скучно без Ростика. Они по-прежнему собирались в Зинином дворе, но… Не было на клумбе знакомого кустика с сине-голубыми цветами.

Впрочем, тоска по другу вскоре немного поутихла. Жизнь продолжалась, и ребят закрутили новые дела. Федя научил Вовку делать змеев, и вскоре Вовкина «Комета» действительно стала летать выше всех. Вовка обрёл настоящих и верных друзей. Ребята убедились, что глубоко ошибались, считая Вовку хулиганом и злым мальчишкой. Вовка оказался добрым, отзывчивым и весёлым мальчишкой, неистощимым на выдумки.

И за это время в жизни Вовки произошло ещё одно радостное и долгожданное событие. Однажды утром мальчишка проснулся, услышав такой знакомый голос, доносившийся с улицы.

«Неужели…» — Вовка боялся даже произнести заветное имя, боялся спугнуть такое хрупкое счастье, заглянувшее в это утро к нему вместе с солнцем.

Вовка осторожно вылез из кровати и, не желая тратить время, выбрался во двор через окно. В дворе стоял мужчина в синей форме гражданского лётчика. Мужчина был высоким, худощавым, с густыми тёмными усами и лихим казачьим чубом, выбивающимся из-под форменной фуражки.

– Дядя Боря!!! — не помня себя от счастья, Вовка кинулся к гостю.

– Володя! Ух, какой ты стал большой! — лётчик, подхватив Вовку на руки, лихо подбросил его в воздух и прижал к себе. — Соскучился, малыш?

– Очень, — вздохнул Вовка, уткнувшись ему в плечо. — Дядя Боря, а ты надолго к нам?

– Насовсем. Меня перевели сюда, командиром авиаотряда.

– Дядя Боря…

– Что, Володя?

– А ты… Ты… женишься на маме? Да? — прошептал Вовка.

– Если ты не против.

– Я не против… Я очень хочу, чтобы… у меня был такой папа…

– Я думаю, надо исполнить просьбу. А, Марина? — Борис подмигну Вовкиной матери.

– Надо. Обязательно, — улыбнулась та в ответ.

А ещё ребята, под руководством Фединого отца и дяди Бори начали строить лодку. Большую, с парусами и рубкой, как у настоящего корабля.

Так прошёл месяц. Как-то раз вечером Зина выглянула в окно и увидела мерцающую голубую нить, пересёкшую небо.

«Может быть, это туннель, про который говорил Ростик? — подумала Зина. — И может быть, Ростик снова прилетит к нам?»

На следующее утро ребята снова собрались во дворе у Зины.

– Как там наш Ростик? — с грустью произнесла Нина.

– Скучала без вас. Очень, — раздался тонкий девчачий голосок.

Ребята оглянулись и увидели высокую, тонкую и стройную девочку лет примерно семи в коротком зеленовато-синем платье, подходившую к ребятам. У девочки были густые волосы странного изумрудно-зелёного цвета, большие, чуть вытянутые к вискам зелёные глаза, остренький подбородок, отчего личико девочки казалось треугольным. А островерхие уши делали девочку похожей на маленькую фею или сказочного эльфа.

«Ты кто?» — хотел было сказать удивлённый Федя, но Вовка его опередил.

– Ростик?.. Ты ведь Ростик, да? — Вовка пошёл навстречу девочке.

– Ростик!? — удивилась Зина.

– Я знала, что вы меня узнаете, — улыбнулась Ростик. — Я немножко ошиблась. Оказывается, я — девочка.

– И очень даже симпатичная, — улыбнулся Тима.

– Я так скучала без вас.

– Мы тоже скучали, — заверила её Глаша. — И у нас столько всего тут было!

– Ага! — подхватила Зина. — Во-первых, Тимка и Вовка теперь — не разлей вода!

– Да Вовка вообще отличный парень! — подтвердил Серёжка.

– Ну вот видишь, Вовка, я же говорила! — обрадовалась Ростик. — Что всё будет хорошо.

– А ещё к Вовке дядя Боря приехал! И он будет его папкой! — звонко выкрикнул Витька.

– Ростик, а ты к нам надолго? — робко спросила Зина.

– Надолго, — улыбнулась Ростик. — Теперь наши планеты навсегда связал туннель. Папа говорит, что вы тоже научитесь их строить, и тогда звёзды, где обитают разумные существа станут ещё ближе друг к другу. И у вас на Земле теперь… как это…

– Что-то типа посольства вашей планеты, да? — подсказал Федя.

– Ну да. И папа с мамой там работают. И я теперь буду часто видеться с вами.

– Вот здорово! — воскликнула Глаша.

– И мы лодку строим! Настоящий корабль, с парусами и штурвалом! — добавила Света.

– А зачем?

– Поплывём по реке.

– А можно посмотреть?

– Спрашиваешь! — Серёжка вскочил и широким жестом показал на реку. — Конечно можно. Пошли!

И ребята, схватив Ростику за руки, понеслись к реке. А с синего бездонного неба вслед им сияла добрая жёлтая звезда — горячее июльское солнце.