Орден Белой Розы

Казалось, мы сходили сума. Постоянный, непрерывный грохот барабанов звучал за нашими спинами, и мы боялись, боялись, как никогда прежде. Сколько еще мы сможем бежать в таком темпе?! И есть ли в этом хотя бы капля смысла? То, что за нашими спинами не остановит не одна армия. Орки - они не повернут назад, не отступят, не остановятся. Подобно бледной чуме, они расползутся по всему королевству. Столько племен,.. тысячи воинов и все они идут на север. Проведя пальцами по облупившейся краске гербовой Розы на щите, я вспомнил клятву:

Я щит людей,

Я свет среди теней.

Я чист душой, и страха нет со мной.

Я помню зло, но я его отрёк,

Я рыцарь Белой Розы, и мне судья лишь бог.

Аванпост пал за считанные минуты. Прошлой ночью под покровом темноты несколько сот орков подобрались к частоколу стен. Зацепив бревна мощными крюками, с помощью канатов бледные вырвали часть укреплений. С яростными криками они ворвались во двор и устроили кровавую бойню. Из всего гарнизона выжить удалось только трем рыцарям. Они бежали из обреченного аванпоста в надежде донести весть в крепость Тайтари.

Лишенные сил, уставшие от бегства воины Розы добрались до небольшого овражка. Рыжие земляные стены приняли и укрыли их от бледной, голодной смерти, идущей по пятам. Беглецы с хрипами хватали воздух и никак не могли надышаться. Нежно голубые дублеты с кольчужными рукавами сейчас были темно - синими, насквозь вымокшими от пота. Сажа, рыжая земля и бурые пятна крови друзей и проклятых нелюдей маскировали их, будто лесных зверей.

Марк, всем телом опираясь на свое копье, поднялся на ноги и, глядя куда-то в пустоту, спросил:

- А далеко еще идти то? Да и дойдем ли?

Старый вояка Тим, оттягивая душащий подобно петле ворот, мрачно глянул на еще совсем молодого парня. Я поднялся с земли, схватил за повисшие плечи Марка, тряхнул его и задал вопрос, требуя ответа:

Кто ты?! - хотя, честно сказать, правильнее было бы задать этот вопрос себе, ибо в ответе нуждался я сам.

- Что? Что значит, кто я?

- Ты давал клятву. Я еще раз спрашиваю тебя, кто ты?!

Марк смотрел на меня напуганным, полным обреченности взглядом, но все же, медленно, с паузами выдавил из себя:

- Я,.. щит,.. людей.

Вместе, все трое мы закончили слова клятвы:

 Я свет среди теней.

 Я чист душой, и страха нет со мной.

 Я помню зло, но я его отрёк.

 Я рыцарь Белой Розы, и мне судья лишь бог.

- Братья, мы живы,.. пока это так. Наша важнейшая задача донести весть в крепость и сделаем это. Слышишь Марк, мы сделаем это. - он несколько раз быстро кивнул.

Тим хлопнул меня по плечу и, свойственным ему хриплым голосом, подытожил, наглаживая длинные усы:

- В путь, друзья, в путь.

Час передышки показался мгновением, но его хватило, чтобы сердце перестало стучать в ушах. Бег продолжился: кожаный доспех душил каждого из нас, оружие стало тяжелым грузом, но его мы бросим только, когда умрем. Густой лес, сквозь который мы пробирались, казался бы безмятежным и спокойным, если бы не ритмичные удары барабанов  с юга.

Казалось, орки не знают усталости. Огромное войско ни на шаг не отставало от, почти все время, бегущего отряда. Их разделяло не больше пяти километров, и грохот – адская музыка бледных не замолкала не на секунду. Подземные выродки огромны и сильны, но самое страшное - это их варги, проклятые псы, всегда готовые убивать, как и их хозяева. Они вполне могли взять след, и тогда в Тайтари не узнают о нашествии вовремя.

Тим, обливаясь потом, бежал впереди, неся огромный клеймор на плече. Затем старый рыцарь сбавил темп движения, пока вовсе остановился. Следуя его примеру, мы присели в высокой траве, внимательно оглядываясь по сторонам. Казалось, все спокойно: высокие деревья с редкими кронами, пожухлая листва под ногами и сырость. Прямо на глазах, сначала у самой земли во впадинах, а затем все выше и выше стал зарождаться туман. Рваными клочками, образовываясь то тут, то там он укутал весь лес, сделав его еще тише. Через некоторое время старый, усатый вояка вновь поманил за собой:

- Идем дальше, все тихо, река уже близко,.. а уж от нее там рукой подать...

Четыре, может быть пять часов длился бег к реке. Без проблем перейдя ее вброд, отряд подошел к дороге, ведущей в крепость. Темнота уже окутала мир, а мы валились с ног. Каждый шаг был победой над собой, но прежде всего над смертью. Выходить на дорогу мы не стали, нам нужно было отдохнуть, иначе мы умрем от усталости. За глоток воды сейчас каждый из нас готов был бы отдать все, но река далеко позади, а до крепости еще километров пятнадцать, не меньше.

Привал сделали под огромным, полусгнившим выворотнем. Я и Марк провалились в беспокойный сон, Тим остался дежурить. Старик размышлял о чем-то, вглядываясь в темноту, наглаживая переплет длинной рукояти своего меча. Быть может он хотел мести, а возможно, вспоминал юность. Говорят - он бастард какого-то из знатных лордов, и в свое время неплохо кутил. Орден полон совершенно разных людей, но всех нас объединяет вера в Галлата и его Розу.

Ночь была холодной и сырой, но я спал крепко - организму требовался отдых, и я пользовался возможностью. Пришла моя очередь дежурь. Тим прилег на нагретое мною место рядом с Марком и ровно засопел. "Проклятые барабаны!" – думал я, уже почти привыкнув к этому непрерывному грохоту. Страшно то, что они звучали все ближе - орки, в отличие от нас, не останавливались на ночевку. Есть ли придел их упорству и ярости? Я наотрез отказывался вспоминать, творившееся на аванпосту.  Это самый страшный день в моей жизни.

"О, храни Галлат, что уготовлено нам, осилим ли напасть?" - тихонько спросил я ночь - она же, холодно промолчала. Нужно было бы будить Марка, но спать не хотелось, и я отсидел и его время дежурства.

Перед самым рассветом мы вышли на дорогу, и бег начался снова.

Вдалеке, на высоком холме уже видна крепость - могучая и непреступная твердыня ордена. Её стены возвышаются на десяток метров надо рвом, а внутрь ведет дорога, лишь по подъемному мосту. Она внушала уверенность, веру в то, что человек выстоит перед любыми невзгодами.

Меня остановил Марк и, пытаясь отдышаться, сказал:

- Там, за той рощей есть деревенька, надо бы предупредить их.

Тим кивнул в знак согласия:

- Я побегу дальше в крепость, а вы предупредите людей и ведите их с собой. Боюсь, нам понадобится любая помощь.

Старик крякнул, закидывая меч на плечо, и помчался по дороге, неся тревожную весть. Марк повел к селению, я, молча, следовал за ним, наблюдая, как с юга летят стаи птиц. Спустя час, по пологому склону спустившись с холма, мы увидели деревню - всего в десяток домов, два из них ярко пылали. Слышался вой огня и варгов, крики людей и орков. Деревня была обречена. Я потянул Марка за руку:

- Пойдем, возвращаемся в крепость, уже слишком поздно.

Курчавый юнец обернулся и так на меня глянул - на мгновение показалось, будто в его глазах бушевал огонь. Смотря на меня, он преисполненный злости и решительности, сказал:

- Я щит людей.

В ответ, я лишь, молча, кивнул. Мы быстро оказались около одного из домов. Марк отворил двери, мы вошли, но внутри было пусто. На выходе нас уже ждал орк: ростом под два метра, абсолютно лысый, долговязый бледный держал в руке огромный тесак, испачканный свежей кровью. Улыбаясь, он скалил свои большие кривые зубы. Мой кучерявый брат перехватил поудобнее древко копья и прыгнул наружу, стремясь уколоть нелюдя. Острие со звоном отскочило от тесака, долговязый, как и все его сородичи невероятно быстрый и ловкий. Опираясь на все конечности, он двигался вокруг Марка. Я вышел следом и попытался зайти с другой стороны. Орк заметил меня и тут же бросился в атаку. Успев поднять щит, лишь в самый последний момент я остался жив, хоть и попятился назад. Парень не терял времени и продырявил бок выродка. Раздался жалобный крик, и пока орк отмахивался тесаком, я, улучив момент,  крутанулся, и отсек уродливую голову с белыми рыбьими глазами.

К дому на вопль орка стали стягиваться другие: пара варгов и еще трое бледных. Когда я увидел их, то понял - это конец. Бледные тянули воздух огромными плоскими носами, варги обступали нас сзади, скаля гигантские клыки, и злобно рычали, чуть подрагивая от нетерпения, вкусить нашу плоть.

Казалось, время остановилось. Я отчетливо слышал каждый удар своего сердца, враги стали медленными, будто двигались в вязком болоте. Я же, напротив, - стал быстр, подобен пущенной стреле. Одним рывком я оказался около варга. Щитом, закрывшись от укуса, я рубанул шею зверя, раз, а затем еще раз, и мертвый полутораметровый зверь, рухнул замертво. Второй, лая ринулся ко мне. Я, встретив его укус клинком, загнал руку в пасть по самый локоть, понадеявшись на крепость кольчужного рукава, и он выдержал. В это время, Марк при помощи копья отчаянно пытался не подпустить к себе троих выродков. Я с криком бросился на помощь.

Из окна дома напротив, выглянул заплаканный мальчуган, лет шести - семи. Показавшись всего на мгновение, он снова исчез, но этого вполне хватило, чтобы пожелать победы, жизни ради его жизни. Это сильнее страха. Укрывшись за клиновидным щитом, я подобрался к врагам справа и попытался секануть ногу бледному, но выродок был ловок и легко ушел от удара. Другой орк, слева от меня, атаковал почти синхронно с моим оппонентом. Я сделал выбор, закрывшись от нового врага, и приготовился встретить Галлата. Клинок орка отскочил от щита, но удар был такой силы, что отбросил меня на метр и повалил на землю. Сам того не желая, враг спас мне жизнь, пусть и на мгновение. Теперь они оба приближались ко мне, чтобы завершить дело. На земле у меня не было ни шанса. Отползая, все еще веря в чудо, я дождался его.

Мальчуган, что маячил в окне, подбежал сзади к глумящемуся бледному и одним взмахом кривого меча отсек незащищенную ногу. Мальчишка быстро, ударом сверху, рубанул по голове орущего раненого и прервал его мучения. Со словами:

- Спасибо, Галлат. - я вскочил с земли, тесня раненого орка от, впавшего в ступор, мальца. Юный спаситель бросил меч из рук и начал безуспешно вытирать кровь с лица. Весь, с ног до головы залитый бурой жижей, малец опустился на землю и заплакал, подрагивая всем телом.

Марк сумел убить третьего бледного, проткнув его аж три раза, и тут же, бросился мне на помощь. На секунду мне показалось, что я что-то увидел рядом с орком. Будто некто в чёрном балахоне стоял за спиной белоглазого урода. Почудилось даже, будто я слышу, как он хмыкнул и растворился, вроде его и не было. Я никогда не знал, как выглядит темный брат Галлата, но от чего-то, была уверенность, что это был именно он - Обос.

Марк проколол противнику ногу и, почти сразу же, пользуясь моментом, правую руку с тесаком. Выродку было больно, кровь хлестала, что вода из родника. Мы не нападали, время уже работало на нас, чем дальше, тем слабее будет орк. Но проклятый урод, пошел к мальчишке, решив напакостить перед смертью хоть так. Мы сумели его остановить, и я сразу обратился к мальчугану:

-Эй, эй, парень. Герой, ты слышишь меня? Спасибо тебе! - малец перевел на меня затуманенный взгляд, - Еще живые есть? Нужно всех увести отсюда. Слышишь? Помоги мне еще раз, я вижу, ты настоящий мужчина, ну что, поможешь?!

Паренек сглотнул ком и вымолвил:

- Да.

- Вот и хорошо! Веди, дружок!

В поселке пряталось еще одиннадцать человек, включая мальчугана, остальные были мертвы. Мы отправились в крепость, взяв только немного воды. Любая поклажа снизит скорость бега, а это все равно, что смерть. Барабаны звучат все ближе.

***

Магистр ордена Белой Розы, смотрел с балкона башни на то, как к крепости со всей округи стягивались сотни и тысячи людей. За его спиной эхом каменного коридора раздавались шаги: «Несут очередной печальный отчет». - подумал старый Пальрем.

- Великий магистр,.. - начал было Галлатльер, - По продовольственным складам…

- Давай к делу. - сурово, не оборачивая головы перебил его Пальрем.

-В Крепости уже слишком много людей, мы больше не сможем никого принять. Продовольствия, при нынешнем количестве, потребления хватит на месяц. Еще какое-то время сможем печь хлеб, но не долго...

- Сократить рацион вдвое.

- А как быть с теми, кто просит убежища?

Великий магистр стискивал каменный поручень балкона руками, ему казалось, будто камень вот-вот треснет, но нет, он остался цел. Мысли, подобно иглам, пронзали естество Пальрема

 - Я щит людей. Я свет среди теней. - бормотал про себя магистр, ненавидя весь мир, ненавидя себя за то, что пришел такой день, когда нужно принимать такое решение.

- Великий магистр Пальрем?

Глубоко вздохнув, старик зло, сквозь сжатые зубы, ответил:

- Поднять мост.

Галлатльер поклонился в спину магистру и, молча, удалился. Пальрем тер морщинистые веки и кустистые брови пальцами руки, из глаз, как на зло, текла вода, а в душе завывало пламя бессильной ярости.

- Боже, Галлат, молю, пусть орден как можно скорей пришлёт войско. Я не хочу быть повинен в смерти этих людей. Боже, молю тебя, никогда не просил, но сейчас молю… - великий магистр, роняя большие капли слез, пал на колени. - Спаси этих людей...

Галлатльер Амтрес передал приказ магистра, сержанты тут же донесли весть до подчиненных. В какой-то момент в укреплении наступила полная тишина, братья переваривали полученный приказ. Он противоречил всему, что они знали. Тем не менее, мост стали поднимать, люди прыгали на него, скатываясь внутрь крепостных укреплений, зажатые с одной стоны подъемным мостом с другой решеткой ворот. Они молили впустить их, протягивая младенцев и детей к решетке, просили взять хотя бы их. Братья у ворот держались изо всех сил, но это было не выносимо: плачь детей, матерей, крики и угрозы отцов. Великий Готром Сарфин поднялся в надвратную настройку и потребовал поднять решетку.

- Простите, но приказ великого магистра Пальмира никого не пускать.

Гатром был могучим рыцарем и он, нависнув над сержантом, гаркнул на младшего брата так, что тот за малым не упал:

- Поднять, решетку, я сказал!

Воля великого Готрома была исполнена. Смотря куда-то вглубь глаз сержанта, Сарфин, взял его за плечо и сказал:

-Приказ был поднять мост, он исполнен. Я надеюсь, это первый и последний раз, когда ты ослушался меня, второй раз я не потерплю такой дерзости. Я служил магистру, когда ты еще нужду под себя справлял, так что, не учи меня, сынок...

Сержант, устыженный своими действиями, сглотнул ком в горле и только и сумел сказать:

- Слушаюсь, великий Готром.

 -То-то же. - хлопнув по спине молодого, голубоглазого сержанта с редкими усами, сказал Сарфин и удалился вниз к воротам.

Внезапно, сначала еле слышно и не разборчиво, но через десяток минут уже отчетливо различаемый рокот барабанов коснулся ушей беженцев и стражей твердыни. Сарфин вбежал на стену и уставился в горизонт. Ритмичный и злой грохот заставлял волосы вставать дыбом, орки вселяли ужас за долго до своего появления.

Сотни людей у подножия крепости завыли о пощаде. Их мольбы были хуже проклятий. Крики сжигали души рыцарей изнутри,  лишая силы и веры. К гигантской толпе стягивались все новые и новые несчастные, они шли целыми вереницами, десятками и сотнями. За пару беспокойных часов, к середине дня под стенами было уже несколько тысяч человек, и они продолжали прибывать. Крепость готовилась к осаде, Люди боялись происходящего, боялись проклятого грохота барабанов. Воины, не раз проливавшие кровь во имя справедливости и короля Фритриха второго, знали истинное лицо войны. Но в этот раз враг не человек и даже не гном, сейчас под ритмичные удары шел совсем другой враг. Тот, кого никто никогда не брал в расчет.

Орки - кровожадный, но примитивный народ. Южные степи всегда были гиблым местом, но бледные никогда не нападали в таком количестве. Многие десятилетия крепость Тайтари была обителью спокойствия, далеким резервом ордена Белой Розы. Четыре аванпоста с гарнизоном в полсотни бойцов и сама твердыня, где постоянно базировалось не меньше пяти сотен рыцарей и младших братьев, находились на самой южной окраине королевства. И вот, пришло время, когда все обернулось самым неожиданным образом. Народ, что жил в скалах степей объединился и вышел на большую войну...

На восточной башне тревожно зазвенел колокол, и взгляды людей устремились на юго-восток. Сарфин заторопился на башню. Пройдя, сквозь надвратную надстройку, по стене до самой башни великий Гатром по винтовой лестнице поднялся на самый верх и стал вглядываться в далекий лес. Стоя рядом с Гатромом, теребил ус Тим - единственный выживший рыцарь с южного аванпоста.

***

Бледные гнали людей, будто зверей на охоте, играли с нами, позволяя уйти, но не далеко - нас разделял километр, может быть два. Крестьяне бежали из последних сил, женщины несли на руках грудных детей, те, что постарше, бежали впереди нас. Игора я нёс на спине. Мальчишке не было и четырех, он никак не поспевал за нами. Пришлось передать оружие Марку и нести пацана. «Вот они, родные стены Тайтари, – подумал, я утирая рукой пот. – Но, что за толпа у ворот? И почему поднят мост? Я обещал этим людям защиту ордена, и мы почти справились, почти дошли»...

Мы подошли к огромной толпе перед рвом. Каково было моё удивление, когда женщина с младенцем на руках плюнула мне прямо в лицо. И тут я понял, что в глазах людей, кроме жуткого страха, отчетливо виднелась еще и злость - слепая, бессильная злость.

Марк, пятясь назад, от наступающей толпы крикнул:

- Что происходит?

Он еще не понял, что мост не опустят, что этих людей вместе с детьми и стариками, всех без разбора уже похоронили. Никто не будет их защищать, орден отсидится в замке, пока не придут войска. Я смерил в себе гнев, и уже давно отринул страх, но за эти пару дней я устал бояться.

- Марк, мое оружие!

- И что, ты, собираешься делать? Что вообще творится?!

- Орден не опустит мост, этих людей оставили на поживу бледным. Но это не важно, я собираюсь остановить стольких  орков сколько смогу!

 - Ты же шутишь? - с искренней надеждой, спросил парень, отдавая мне, мой меч и мятый щит.

 - А похоже на то? Бежать больше некуда, да и незачем.

Марк глубоко вздохнул, прикрыв глаза:

- Я пойду с тобой.

- А я и не сомневался, брат. - пожав руку настоящему рыцарю Розы – такого, каким должен быть каждый, я сделал пару шагов и обернулся.  Как и ожидал - увидел чумазого героя Семёшу – пацана, что двумя ударами зарубил огромного бледного и спас мне жизнь. Шагнув к нему и присев на колено, я невольно улыбнулся. Малец повис на моей шее, сжимая ее так сильно, что показалось - он хочет меня задушить. Прижав ко мне почти лысую голову, он еле слышно сказал, и я хорошо его услышал в гомоне и проклятьях обреченной толпы, в грохоте жутких барабанов:

- Не уходи, я знаю, когда ты пойдешь к ним ты умрешь. Как папа,.. как мама, дядя Мугун, как все...

В горле стоял ком, а в сердце закипала ярость. Подобно встревоженному улью, в голове жужжали мысли, но мне показалось, я сказал то, что было нужно - правду:

- Прости, герой, но я и мой друг - рыцари ордена Белой Розы, возлюбленной Галлата, и мы давали ей клятву. А она - нам возможность исполнить ее. Ты слышал клятву ордена?

Паренек оторвался от моей шеи и с виноватым видом сказал:

- Да. Ты - щит людей. - сказал он, выпячивая губу, и уже еле сдерживая слезы. - Но почему только ты?!

- Не только я, со мной мой верный друг, Марк!

- А как же остальные? Почему они?..

- Они просто забыли себя, просто спят,.. но скоро они проснутся и все будет хорошо. Прощай, герой по имени Семёша, пусть тебя хранит Галлат.

Из лесу непрерывным потоком выбегали орки, будто серая лавина они выплескивались на поля сотни и сотни огромных, кровожадных выродков, пришедших вкусить человечинки. Но сначала им пройдется убить меня. Марк трясся крупной дрожью, по его белому, как мел лицу катились капли пота, но он продолжал идти рядом со мной.  Я знал чего это стоит, я тоже шагал навстречу своей смерти.

Отойдя, как можно дальше от скопления людей, я заорал так громко, что голос слышно было даже сквозь рокот барабанов, при этом я колотил мечем о щит, привлекая к себе внимание. И привлек, на меня спустили варга.

Множество орков остановилось, наблюдая за глупым маленьким человеком и огромным псом. Животное за несколько секунд подбежало и прыгнуло на мня - уход в сторону и глубокий укол в шею зверя. Горячая, бурая кровь фонтаном бьет из раны, пока варг беспомощно гребет землю лапами. Я, вновь, колочу в щит и ору, что есть мочи:

- Я каждого из вас убью, выродки! Никто из вас не ровня рыцарю ордена!

Один из бледных с огромным деревянным  щитом и палицей вышел мне навстречу, и заорал что-то на своем подземном языке:

- Я чу вам црева, црва-а-а!!! - от этих слов веяло ужасом.

Я направился навстречу орку. Барабаны стали звучать иначе, торжественнее – редкие, синхронные удары сотен инструментов казались теперь раскатами грома, пронзающими небо. Орк атаковал, как только позволила дистанция. И снова размашистые удары один за другим. Они абсолютно не блокируемы, попади такой даже в щит - я рухну с переломом руки. И я прыгал и бегал вокруг него, в надежде на удачу, с верой в Галлата.  Я уже выдохся и не знал, смогу ли вновь уйти от удара, как в какой-то момент, за спиной орка явилось нечто. Я уже видел его, однажды, весь в черном - Обос вновь помогал мне. Он коснулся костлявым пальцем, торчащим из широкого рукава, шеи моего противника, и я понял - вот он мой шанс!

 Подобравшись к орку справа, я, присев, ушел от размашистого удара, нанеся укол в почку. Враг упал на колено, а я завершил поединок рубящим ударом в шею. С трудом осознав свою победу, я уже бил мечем о щит.

Бледные окружили нас с Марком плотным кольцом.

 - Ты сумел! Ты остановил лавину бледных! - кричал мне мой друг, сейчас, веривший в меня, будто в Галлата.

- Мы, мой брат, МЫ!

Тысячи ядреных орчьих глоток стали выкрикивать одно и то же:

- Изазов! Изазов! Изазов!

Сквозь плотную, живую, жаждущую крови стену, выходил орк - отличный от прочих, одетый в меха, частично покрытый железной броней, с огромным фламбергом, который он волочил за собой. Будучи выше собратьев на полторса, он казался настоящим великаном. Презрительно глянув на меня, он поднял руку, и воцарилась тишина:

- Звати, па било то. Ако је за победу имоја глава подет наноге, орци повукаоза један дан, али ако не ми ћемо побити све зидове и данас, и нећете спасити!

Орк опустил руку и, направляясь мне навстречу, заорал, брызжа слюной. От этого рыка, даже лев бежал бы, поджал хвост. Но мне было некуда бежать, лишь один выход победа и смерть. Выбор состоит лишь в том, как именно умереть.

***

Летописец зажег вторую свечу, и не от того, что ему было плохо видно, скорее, страшно и больно писать дальше: «...Фес уже без сил, без щита, отчаянно бился с гигантом, истекающим кровью. За боем наблюдали орки и люди. В какой-то момент,  с замковых стен в ров, наполненный водой, спрыгнул один из воинов ордена, а за ним другой и третий. Чуть позже,  опустился мост, несчастных крестьян все же пустили в Тайтари. А вместо них вышли воины ордена, только слишком поздно… Фес победил, он убил орка, хотя при этом сам был смертельно ранен. Бледные, не издав ни звука, ушли обратно на юг. Мимо меня проходили сотни кровожадных орков, в их глазах я видел не только ненависть, но и уважение. Конечно же, не ко мне, а к тому, кто только что в честном бою сразил их вождя. Подбежав к Фесу, я увидел на его, искаженным болью лице - тень улыбки и услышал шепот:

- Брат, мы смогли, я же говорил тебе, Галлат с..

Тогда я заплакал, по-настоящему, как плачут только дети. И закрыл глаза лучшего из воинов ордена. Я подобрал и закрыл ужасную рану на его груди мятым и треснувшим щитом. Меч он не выпустил из руки даже после смерти. Первым прибежал Тим  - тот, кто вовремя принес весть в Тайтари, чуть позже подоспели остальные воины.

На щитах тело героя внесли в крепость, где он был торжественно похоронен. Всю дорогу до кладбища герою кланялись братья ордена и крестьяне. Он подарил людям шанс на жизнь и показал, что значит быть человеком до самого конца. Исполнив свою клятву, доказал, что это не просто слова".