Сражение при Энсомфьелль

Вьюга, что терзала Йорлана уже несколько часов, начала понемногу стихать. Это зародило в нем надежду на то, что он все же доберется до вершины горы раньше, чем суровые порывы ветра заставят его оступиться и окунуться в бездну, что раскинулась вокруг Энсомфьелль.

Держа меч в одной руке и периодически отбрасывая длинные спутанные волосы со своего лица, развевавшиеся от дикого горного ветра, он карабкался по горным склонам, ничуть не уступая в ловкости и грациозности снежному барсу. Метр за метром он приближался к цели своего путешествия, которая, впрочем, ему была неизвестна. Мужчина лишь знал, что она – на вершине горы, так ему сказал незнакомец, пообещавший немалую оплату за его рискованный поход.

Несколько раз Йорлану пришлось вложить меч в ножны, чтобы уцепиться за отвесные уступы и вскарабкаться на них. Однажды его чуть снесло мощным порывом метра, который грозил его закрутить в мутно-белом водовороте. Но, хвала Богам, он остался цел.

Когда буран сжалился над путником и решил дать ему продолжить путь, Йорлан облегчённо вздохнул и с надеждой взглянул на небе, пытаясь разглядеть солнце. Но светило уже который день находилось под стражей череды мрачных и огромных туч.

Оставалось лишь преодолеть маленькую каменистую тропку, что вилась винтом вокруг шпиля горы, который разрывал облака. Вновь достав верный клинок из ножен, Йорлан пустился осторожно шагать по старой тропе, размышляя, что же – или кто же – ждет его впереди. Шаг, еще шаг, лишь клубы тумана вырываются изо рта и тут же уносятся ввысь. Ветер совсем успокоился, и мужчина поднимался в оглушительной тишине, разрываемой лишь биением собственного сердца. И так прошло немало времени, пока Йорлаан не ступил на небольшое плато прямо под вершиной Энсомфьелль.

И там его уже ждали.

Высокий человек с длинными седыми волосами и пепельного цвета кольчуге стоял спиной к Йорлану на другом конце площадке, сжимая в руке меч, что сиял тусклым светом, как будто огонек свечи пытается пробиться сквозь мрак ночи.

Йорлан остановился. Он чувствовал, что его присутствие не осталось незамеченным, и был прав:

- Зачем ты пришел, человек?.. – голос звучал негромко, но властно.

- Скажи мне своё имя! – крикнул наемник, и это от его голоса разнеслось по горам.

- Имя мое – Хайгал, смертный. А тебя же зовут Йорлан. Зачем ты пришел? – вновь повторил свой вопрос неизвестный, по-прежнему не оборачиваясь к Йорлану.

- Мне было поручено взобраться на пик горы Энсомфьелль и найти там что-то. Раз ты оказался здесь – значит я нашел то, что искал.

- Тебя сюда привела алчность, - в голосе говорившего не было слышно и тени вопроса. Лишь уверенность в своих словах, усталая уверенность. Так говорят, когда правда тебе неприятна. – Сколько тебе обещали?

Йорлан молчал. Насчет того, что сейчас происходило, его наниматель не предупреждал. Лишь найти то, что находится на вершине горы, а после он получит свою оплату, которая была…

- … 30 монет серебром.

Плечи стоявшего поодаль человека на секунду приподнялись, как будто он на один короткий миг засмеялся.

- Знаешь, я мог бы предложить нечто большее, чем мешок звонких монет.

- Начинаешь торговаться за свою жизнь? – с оттенком презрения спросил Йорлан.

- Скорее веду торг с целью спасти твою жизнь, а не свою, - слова прозвучали надломлено и тихо. И лишь после того, как последнее эхо исчезло, человек повернулся. Йорлан вгляделся в его лицо. Седые волосы обрамляли длинное лицо с заостренными скулами и запавшими серыми глазами, в которых еще хранился отсвет льдистой синевы, когда-то яростно сверкавшей в глазах Хайгала. Но самое важное Йорлан увидел не глазами. Такое же выражение лица он видел когда-то у многих людей, которые свыклись с осознанием того, что смерть уже рядом и на этот раз она не пройдет мимо. Эта незаметная вуаль окутывала лица всякий раз, когда мольбы и крики о помощи сменялись на ожидание того, когда же поднятый клинок наконец-то опустится и все закончится.

Йорлан никогда не называл это «убийством». Он предпочитал слово «избавление», потому что словами ты никогда не выразишь честное и искреннее желание смерти. А вот глаза, глаза всегда говорили: «Избавь меня от этих мук. Сделай то, что собирался».

И он никогда не отказывал. Потому и шагнул навстречу высокому воину по имени Хайгал, поскольку теперь не боялся его.

- Не тебе придется сражаться со мной, Хайгал, - покачал головой человек в пепельных доспехах, - а вот ему, - с этими словами палец указал куда-то за спину Йорлану. Тот обернулся и с изумлением заметил, как на краю плато появился его наниматель, одетый лишь

- Спасибо за выполненную работу, Йорлан, - тонкая улыбка на будто выточенном из хрусталя лице должна была свидетельствовать о признательности, но от слов веяло куда большим холодом, чем от вьюги вокруг Энсомфьелль. – Оплата последует сразу же после того, как я разберусь с тем, кого безуспешно ищу уже десятки лет.

- Лучше отпусти наемника, Зиндиг. Он всего лишь человек.

- Ты снова ничего не понимаешь, - со вздохом произнес нанимать Йорлана. – Взгляни на него! У него есть задатки, чтобы пойти по какому-либо из путей. Наших путей, Хайгал! Или ты окончательно разучился понимать людей?

- Наше время прошло, - вновь покачал головой Хайгал. – Мы принесли миру все, что могли. Теперь борьба между Тьмой и Светом не будет войной между армиями ангелов и полчищами демонов, возглавляемых падшими и отрекшимися вроде тебя. Все решится в душах смертных, потому мы бессильны.

Зиндиг некоторое время молчал, взирая на своего оппонента, а после расхохотался. Эхо превратило его смех в жуткий вой, гулко раскатившийся по горным склонам. Йорлана передернуло, и он лишь крепче сжал свой меч. Разум беспрестанно твердил ему уходить, однако он по-прежнему неподвижно стоял, будто чья-то воля удерживала его силой.

Чья-то воля – или сразу две?

- После таких речей, Хайгал, я вполне могу тебя отпустить со спокойной душой, которой у меня, впрочем, нету, - отсмеявшись, Зиндиг пытливо посмотрел в глаза своему давнему противнику. – Но я здесь не за этим, - и с этими словами из-под плаща, что скрывал его тело, он достал палаш и пошел навстречу Хайгалу. С каждым шагом его тело начало меняться: Зиндиг стал выше и мощнее даже Хайгала, а палаш в его руке охватил пылающий огонь. С громким хлопком вспыхнула и загорелась одежда, а от его поступи камень начинал крошиться и пылать. Но его враг лишь сделал шаг вперед и раскинул огромные крылья, которые он до сих пор прятал от взора Йорлана.

Он почему-то знал, что когда-то они сияли белизной и слегка отливали расплавленным золотом, но теперь крылья посерели и как будто сжались. И наемник знал, что ангел может и не пережить этой битвы. Вернее, он был уверен в этом.

Хайгал встретило Зиндига на краю плато. Он парировал несколько мощных ударов, а затем взлетел и попробовал перерубить шею демону, в которого преобразился Зиндиг. Тот с легкостью отбил этот выпад и сам попробовал достать своим мечом ангела, но промахнулся. А Хайгал тем временем взмыл ввысь, скрываясь в пелене облаков.

Демон неистово вспыхнул алым пламенем, проревев:

- Пернатый трус! – и стал кружить по площадке в ожидании своего заклятого врага, беспокойно озираясь по сторонам. Йорлан заметил у него между лопаток два безобразных побагровевших шрама.

- Павший… - прошептал Йорлан.

И буквально через несколько секунд Хайгал в стремительном пике упал из небес прямо на противника, но Зиндиг успел рубануть наотмашь клинком, и оба рухнули на плато. И через несколько мгновений они вновь закружили на по плато, осыпая друг друга градом ударов.

- Присоединяйся, Йорлан! – крикнул Зиндиг, обрушивая на голову ангела свой меч. Тот резко ушел в сторону, с помощью своих крыльев летая вокруг демона так, чтобы ни один удар не достиг цели.

Лишь на коротки миг Хайгал взглянул на наемника, и тут же перевел свой взглядом на противника. Криво усмехнувшись, он с криком бросился в атаку на демона, опешившего от такого напора.

А Йорлан не спеша подошел к сражающимся и выждал момент для того, чтобы размахнуться и ударить сбоку Хайлага в бедро. Тот вскрикнул и оступился, а Зиндиг торжествующе взревел и тут же нанес сокрушительный удар. Он раздробил руку ангелу, и тот выронил клинок, упав на колени. Зиндиг вместо того, чтобы одним ударом завершить начатое, отшвырнул меч и подошел вплотную к Хайлагу. Два быстрых удара – и бледное лицо ангела окрасилось красным, алыми даже стали его волосы. Но демону этого было мало. Зайдя за спину, он схватился за крылья. Перья ангела стали гореть и пеплом разлетаться по ветру. Хайлаг закричал, и от его крика на плато, где Зиндиг истязал своего заклятого врага, посыпались камни и валуны. Йорлан вжался в уступ, защищавший его от камнепада, продолжая бесстрастно наблюдать за происходящим.

А Зиндиг собрался с силами и вырвал крылья из спины ангела, которые уже были полностью охвачены огнем. Полюбовавшись на дело рук своих, он бросил их на землю, и вместе с ними рухнул навзничь без чувств.

- Прекрасная работа, Йорлан! – с довольной ухмылкой на лице сказал Зиндиг, оторвав свой взгляд от поверженного Хайгала. – Я думаю, что тридцати монет здесь будет недостаточно! Впрочем, я думаю, что ты и так все понял.

- Да, - задумчиво сказал Йорлан, глядя на ангела, чье тело скорчилось на каменистом плато. – Я все прекрасно понял, поэтому у меня есть лишь два условия.

- Какие же? – Зиндиг уже вернул себе человеческий облик, иссохнув до сухого и худого человека, и без плаща его худоба была особенно заметна. Впрочем, на его лице красовалась все та же злобная усмешка.

- Во-первых, я хочу получить свои тридцать монет, как и договаривались.

- Это не проблема, - затейливый пасс рукой – и в ладони у демона появился мешочек, который тут же полетел в сторону Йорлана. Тот поймал его и тут же засунул его себе за пазуху. - А второе требование?

- Смерть ангела принадлежит мне.

Йорлан с некоторым удовольствием наблюдал, как усмешка превращается в озлобленное недопонимание.

- Его убил я, а не ты, человек!

- Вырвать ангелу крылья – это не значит убить его, Зиндиг. Это неимоверно больно, и остаток этой боли ты носишь всегда с собой. Ты всего лишь отомстил за ту боль, что носишь с собой уже сотни лет.

Зиндиг начал наступать на Йорлана, вперив в него взгляд почерневших от ненависти глаз:

- Ты – обыкновенный смертный, который хоть и может стать однажды великим, но здесь и сейчас я раздавлю тебя как жалкое насекомое!..

Йорлан попятился, когда в руках демона появились языки пламени.

 - От лишней спеси тебя избавит огонь!.. – воскрикнул Зиндиг, но тут же поперхнулся своими словами и удивленно взглянул на грудь, которую проткнул меч. И спустя миг он исчез во всполохе пламени, который развеял прах по северному ветру.

- Я боялся, что ты не встанешь, - Йорлан посмотрел на ангела, который всадил в спину демона клинок и теперь еле держался на ногах.

- Я тоже, - пробормотал Хайгал, и тут же упал, но наемник успел его подхватить и бережно опустить на оплавившийся камень.

- Зиндиг… Зиндиг был глупцом. Он не разглядел, что в тебе была за сила. А я был слишком слаб, чтобы знать, как с ней бороться, -хрипло проговорил ангел.

- А я и не знаю, что во мне за сила, - Йорлан пожал плечами, склонившись над Хайгалом, - которая могла бы заставить сражаться за мою душу ангела и демона.

- В тебе сила, которую невозможно обуздать, Йорлан. И Зиндиг бы не смог ничего поделать с этим, и после этого он убил бы тебя от злобы…

- Мне еще дорога моя жизнь, ангел. Скажи же наконец то, что хотел, ангел, а то я убью тебя, - у Йорлана заканчивалось терпение.

- А мне, - голос Хайлага все слабел и слабел, и потому наемнику риходилось нагибаться все ниже и ниже, чтобы расслышать его слова, - и нужно, чтобы ты меня убил. Я давно хотел этого. Но ангела трудно убить. Почти невозможно. Избавление от крыльев и вечного Света никак не сгодятся на роль смерти. А мне нужна была лишь она. Одна-единственная.

Йорлан молчал, потому что ему нечего было сказать. Когда с тобой разговаривает умирающий человек – или ангел, что не умаляет само присутствие смерти рядом с вами, - то слова излишни.

- Когда не видишь куда идти, - почти что в самое ухо шептал ангел наемнику, - то начинаешь ненавидеть надежду. Но ты, ты можешь мне помочь избавиться от всего этого.

- Избавиться? – Йорлан понял теперь все. Все его действия на плато, казавшиеся необдуманными и спонтанными приобрели смысл. Все было сделано для того, чтобы достичь двух целей: обрести знание того, для чего же он, Йорлан, предназначен… и для того, чтобы избавить от мучений Высокого ангела Хайгала.

Попросту говоря – убить.

- Ты – посланец смерти на этой Земле, Йорлан. Ты не Добро и не Зло, ты – не судья или обвиняемый. Ты – хладнокровный палач.

- И убийца, - добавил наемник.

- Нет. Убийцей ты был раньше. А теперь ты понял, кто ты есть. Скажи мне, как ты себя чувствуешь… теперь?

Йорлан задумался. В нем ничего не всколыхнулось, его не обуревали эмоции от того, что ему предстоит сделать. Покой. На вершине мира, возле пика Энсомфьелль он обрел то, к чему давно стремился, сам того не зная.

- Покой.

- Да будет так… - голова Хайлага откинулась, он с трудом цеплялся за этот свет, ожидая лишь одного:

- Властью, данной мне Светом и Тьмой, я избавляю тебя от всех страданий и мучений, что ты нес с собой на пути земном, - Йорлан взметнул клинок ввысь, как делал много раз до этого. Слова были новы, но звучали они привычно, ложась на уста сами по себе. – Теперь ты обретешь покой.

P.S.

Снег пошел спустя несколько часов после того, как Йорлан спустился с Энсомфьелль. Он тихо падал, неспешно кружась в воздухе. От вьюги, которая грозила смертью бывшему наемника, не осталось и следа. Йорлан даже остановился, чтобы понаблюдать, как же красиво хлопья снега ложатся на истерзанную холодами землю, укрывая ее пушистым одеялом. Внезапно он заметил, что некоторые снежные хлопья гораздо больше своих собратьев. Он взамхнул рукой, пытаясь поймать его, но оно изящно уклонилось и неторопливо приземлилось на землю.

Йорлан наклонился, чтобы поднять его и усмехнулся: это было перо.

Наёмник не знал, сколько же ангелов осталось, и сколько же против них воюет демонов. Он был искренне рад тому, что так и не стал одним из тех или других. Несмотря на все благородство Света и всю неистовую силу Тьмы все преимущество человеказаключалось лишь в одной вещи: если ты однажды упал, то у тебя всегда есть шанс подняться. Быть может, еще выше. Или упасть еще ниже. Можно всегда опустить клинок, а можно оставить его замершим в воздухе.

Выбор. Он есть всегда, но далеко не у всех.

25 января 2016 года