Бабушкины истории (Искорка)

ЕЛЕНА МАНН <o:p></o:p>

Бабушкины истории <o:p></o:p>

         — Мамаааа!… А-а-а-а-а!…Темно!….А-а-а-а-а!… Бабушка-а-а-а-а! <o:p></o:p>

         Младший брат Авдей кричал так, что у Алёнкиуши закладывало. <o:p></o:p>

         — Да не ори ты так! Господи ты, божемой! – Алёнка притянула всхлипывающего брата к себе. – Сейчас бабуля придет…Слышишь, перестань, просто свет отключили…Ну вот… Я же говорила, вот, бабушкауже бежит… <o:p></o:p>

         — Бедные мои дитяточки… Испугались? Вотгады, снова свет отключили! Я здесь, здесь…Идите ко мне… <o:p></o:p>

         Бабушка поставила подсвечник со свечойна сервант и протянула руки к детям. Они быстро подбежали и прижались к уютномубабушкиному животу. Теперь им не страшно, с бабушкой они в безопасности. <o:p></o:p>

         Веерные отключения света сталипривычными. Каждый вечер энергоснабжающая компания таким образом экономилаэлектроэнергию. Алёнка в свои шесть лет знала об этом, потому как быларассудительной девочкой, но всякий раз свет отключался так неожиданно, во времяигры и на самом интересном месте. <o:p></o:p>

         — Баба, пойдем в кухню-у-у-у…Хочучаю-у-у-у…, — ныл Авдей. <o:p></o:p>

         — Конечно, пойдем в кухню, выпьем чаю,с булочками, с маслом, пойдем, мои хорошие, — весело напевала бабушка, мелкосеменя ногами от того, что дети прилипли к ней по обеим сторонам. <o:p></o:p>

         В кухне вкусно пахло булочками. Бабушкаусаживала всхлипывающего Авдейку и громко комментировала свои действия: «Вотусадим нашего сладкого мальчика, достанем красивую чашку, нальем мальчикучайку, вкусную булочку откусим, м-м-м… вкусно!» <o:p></o:p>

         Алёнка подошла к окну. Оно здесь былонизкое, доходило до Алёнкиного пояса. Мороз нарисовал на стекле свои причудливые узоры. «Интересно, как же унего получается так тоненько выводить завитушки? У меня так даже с самой тонюсенькойкисточкой в жизни не получится». Алёнка, вздохнув, прилипла лбом к окну.Овальное пятно расползлось по узорам, нарушая их точёный рисунок. В нем былавидна улица. Хотя, какая улица, белый снег и черные соседские дома смалюсенькими огоньками свечей в окнах. <o:p></o:p>

         — Алёш, отойди от окна — дует, —
бабушка села на свой стул, — иди к нам, попьем чаю, а потом бабушка расскажетинтересное. <o:p></o:p>

         Алёнка и Авдей обожали эти моменты. Вовсем доме темно, лишь в кухне голубым огоньком горит газовая конфорка идрожащим пламенем — загнувшаяся свеча. На коленях бабушки примостился Авдей, а Алёнкасидит на маленьком стульчике рядом. Вместе они смотрят в окно, и бабушкарассказывает интересные истории, которые с ней случались в жизни.     <o:p></o:p>

         — Когда я была маленькой, началасьвойна с фашистами. И всех мужчин отправили на фронт, бить врага. Но однаждынемцы пришли в наше село… <o:p></o:p>

         — Бабушка! Настоящие фашисты? Ты их видела?!Ты боялась?– воскликнула Алёнка. В свои шесть лет о войне она знала много, всадике им часто рассказывали про отважных героев, в День Победы они с ребятамиходили поздравлять ветеранов, устраивали утренники, участвовали в параде. <o:p></o:p>

         — Да, мы видели, как приехали большиечерные машины, из которых высыпали немцы, много… словно муравьи… в чернойформе, в одинаковых блестящих касках. Мы же были маленькими, я — так точноменьше тебя, Алёш… Знаете, нас немцы не обижали. Жили они на краю села, никогоне трогали. Ведь одни женщины, старики и дети остались.  <o:p></o:p>

         Помню, играли мы на дороге, и тутгляжу, мать моя бежит к нам из дома, и кричит: «Не трогайте! Прошу вас! Неубивайте дочку!». <o:p></o:p>

         Я повернулась и вижу, вся ребятняразбежалась, а я как самая младшая осталась одна. И ко мне идут двое немцев. Вруках у них были автоматы. <o:p></o:p>

         Я особо не успела даже испугаться,только глаза зажмурила, думала, что всё, убьют меня. Но что-то долго меня неубивали, и я от любопытства один глаз потихонечку открывать стала. И тут в узкующелочку я вижу, что немцы стоят надо мной и улыбаются, что-то говорят на своем.А потом и вовсе хохотать стали. <o:p></o:p>

         Тут мать моя подоспела, стала умолятьих отпустить меня. Но немцы не обращали на нее внимания, а только смеялись надомной. Сейчас-то я понимаю, наверное, выглядела я смешно, потому и весело имбыло. Стоят, значит, они смеются, а мать меня потихоньку уводить от них стала.Я к тому времени глаза свои уже полностью открыла. Но один немец взял меня заруку, что-то говорит на своем. Из своего кармана достал три конфетки и вложил вмою ладошку. Они были в красивой блестящей обёртке белого цвета с красненькимицветочками. Таких раньше я никогда не видела, да и редко когда на нашем столепоявлялись сладости. Война ведь шла. Жили впроголодь. <o:p></o:p>

         Конфеты эти потом мать запретила есть,забрала и выбросила. Боялась, думала, что отравленные… <o:p></o:p>

         — Баб, а они и вправду былиотравленные? – взволнованно спросила Алёнка. <o:p></o:p>

         — Да кто ж теперь знает! — мягковоскликнула бабушка, улыбаясь. – Хочется думать, все ж не отравленные были.Ведь и у немцев дети есть… <o:p></o:p>

         — А дальше что? Дальше что было? –теребила внучка бабушку. <o:p></o:p>

         — А что дальше? Всё! Потом немцы уехалии больше их, слава богу, я не видела. <o:p></o:p>

         — Расскажи, бабуль, еще что-нибудь,пожалуйста, — Авдейка дремал у бабушки на животе, а Алёнка не могла даже думатьо сне после такой захватывающей истории. Ей представлялась яркая картина:жаркий летний день, пыльная дорога, маленькая девочка и два огромных фашиста савтоматами. Алёнка думала, что бабушка очень смелая, хоть и маленькая была. Иеще думала, как бы она поступила на месте бабушки. Наверное, испугалась бы иубежала. Также Аленка представляла немцев добрыми, что у них тоже были детки, иони просто не могли отравить маленькую бабушку. <o:p></o:p>

         Ее размышления прервало бормотаниесонного Авдейки, которого они решили уложить. Бабушка суетилась с переодеваниеммальчика. <o:p></o:p>

         Тут и свет включился, но никакойрадости от этого не было. Будто со светом рассеялась атмосфера бабулиногопрошлого, и всё вернулось в настоящее. С сожалением Алёнка чистила зубы,расплетала тугие косички, надевала пижамку, и, уже засыпая, с нетерпением ждалазавтрашнего вечера, чтобы снова услышать бабушкины истории. <o:p></o:p>

* * * <o:p></o:p>

         — Ой, мороз, мороз, не морозь меня <o:p></o:p>

         Не морозь меня, моего коня… <o:p></o:p>

         Красивый, глубокий бабушкин голосзвучал дольше тоненького Алёнкиного и писклявого Авдейкиного. Слова дети зналинаизусть и очень любили куплет о том, как приедет мужик домой и напоит коня.Пели всегда его громче всех. <o:p></o:p>

         Свет снова отключили, и Алёнка снетерпением ждала, когда бабушка продолжит рассказывать о своем прошлом. <o:p></o:p>

         — Ну вот, чайку попили, песни попели, начнувам байки рассказывать, гаврики, — тихо улыбалась бабушка. <o:p></o:p>

         — Пожалуйста, бабуля, быстрее! <o:p></o:p>

         — Работала я в интернате, поваром встоловой. Детишек у нас всегда много было. Здесь они и наукам обучались, ижили. Домой, к родителям уезжали только на выходные и каникулы. Весело было.Ребята помогали мне по кухне, посуду мыли, подметали столовую. Всегда спеснями… Я их многим песням научила. И «Ой, мороз, мороз…» пели, и «Щорс подкрасным знаменем…», и «Самара-городок», разные песни пели… Начальство даже водно время хотело хор создать из ребятишек наших, да что-то не сложилось у них… <o:p></o:p>

         — А мы такую не знаем, «Самара–городок», бабуль! Научи! – встревала Алёнка. <o:p></o:p>

         — Конечно, научу, научу… Слушай дальше…  <o:p></o:p>

         Директор дюже строгая была, чуть что поучебе или дисциплине — наказывала детишек, стояли в углу. А по мне — такнельзя, детишкам итак тоскливо без мамки, так еще и наказанными быть всегдаобидно. Жалела всегда их. Жалко… <o:p></o:p>

         Но вот за дело наказать не грех. Былтакой случай… <o:p></o:p>

         Шла домой я с работы, из интернатачерез стадион футбольный. Гляжу, ребята наши кучкой стоят у заброшенного колодца:Ибрагим, Колька, Танюшка, Вовчик, Валюшка, Мутлик, Машунька. Старшим Ибрагимбыл, лет девяти. <o:p></o:p>

         Решила их пугнуть, кричу: <o:p></o:p>

         — А ну-ка, отойдь от колодца! <o:p></o:p>

         Не слышат. А мне не по пути к ним ближеподойти. Кричу громче: <o:p></o:p>

         — Ибрагим! Валюшка! Отойдите отколодца, кому говорят! <o:p></o:p>

         Кто-то в колодец смотрит, кто-то наменя, не отвечают. И не отходят. <o:p></o:p>

         Неладное почуяла, повернула, направиласьк ним. Еще раз кричу: <o:p></o:p>

         — Да отойдите от колодца! Свалитесьведь туда! <o:p></o:p>

         Тут все детки смотрят на меня, глазки испуганновыпучив, и Валюшка, девчонка такая, как ты, Алёш, заикаясь, и, размазывая слёзы,мне пищит: <o:p></o:p>

         — У…у… уже… <o:p></o:p>

         Не веря тому, что слышу, спрашиваю: <o:p></o:p>

         — Что «уже»? <o:p></o:p>

         — У…у…у…уже с… с… сва…а…алил…ся… К… ко… костик… <o:p></o:p>

         Подбегаю к колодцу. А это был старыйколодец. Раньше ведь на совесть рыли глубокие колодцы, метра три глубиной. Водав нем ещё была, но никто им не пользовался. Стоял так, незаколоченный, на беду… <o:p></o:p>

         В колодце виднелась белесая макушка,вода лишь изредка колыхалась кругами. <o:p></o:p>

         — Костик! Боже мой!  Ибрагим, быстро кричи на помощь ЗинаидуИвановну! Валюшка, к домам беги, пусть вызывают «скорую»! Господи, Божечки!Спаси, только спаси! Мужиков ищите все! Мигом! Кооостик! Помогитеее! <o:p></o:p>

         Поспорили мальчуганы, кто дотянется докорня тополя, который пробил стенку колодца. Никому не удалось. Костик решил вочтобы то ни стало дотянуться. Не удержался и сиганул вниз. Видно, ударилсяголовой, сознание потерял, потому и не отзывался. <o:p></o:p>

         Слава Богу, у ближайших домов строителиработали. Быстро прибежали с лестницей, с веревками. Вытащили Костика. Тут и«скорая» подоспела. Откачали. <o:p></o:p>

         Костик еще долго лежал в больнице. <o:p></o:p>

         А вот ребятам попало. И даже не заспор, а за то, что вовремя не рассказали о беде. Ведь каждая секунда была насчету. А пройди я мимо, Костик мог захлебнуться и умереть. <o:p></o:p>

         Запомните, если вдруг случилась с вамибеда, всегда надо сразу рассказать об этом взрослым. Вместе будет легчесправиться с ней. И никогда не проходите мимо чужого горя, помогайте, чемможете. Понятно вам, гаврики? <o:p></o:p>

         — Понятно, бабушка. А где сейчасКостик? Валюшка? <o:p></o:p>

         — Ууу, спросила. Костик уже вырос вбольшого дядю Константина Ивановича, у него уже свои детки большие, — бабушказадумчиво смотрела вдаль, — Валюшка тоже сейчас — Валентина Степановна –большая начальница сейчас, — время летит, не угонишься… <o:p></o:p>

         Алёнка так хотела послушать еще новыхисторий, но бабушка, тронув кончики детских носиков, и поцеловав каждого вмаковку, сказала: <o:p></o:p>

         — Хорошего понемногу. Поздно уже, спатьпора. <o:p></o:p>

* * * <o:p></o:p>

         Маркиз – кот бабушкин — поблескивалсвоими зелеными глазками, поглядывая на свечу, и мурлыкал от удовольствия,когда бабушкина рука гладила его по голове. <o:p></o:p>

         — Ну что, Марк, набегался? Два дня небыло его, гуляка… Наелся – доволен. <o:p></o:p>

         — Бабушка, а почему у Марка язычокшершавый? <o:p></o:p>

         — Так ему проще еду захватывать. Онведь не может вилкой и ложкой пользоваться, как ты. Поэтому для лучшегозахватывания пищи язычок у него, что наждачка. <o:p></o:p>

         — Понятно… А почему… Ой, снова светотключили! <o:p></o:p>

         — Вот и время – восемь, как раз мы свами управились с ужином, — бабушка скинула кота с колен на пол. <o:p></o:p>

         Маркиз недовольно выгнул спину, потянулпередние лапки, потом задние, и, блеснув глазами, свернулся под стуломклубочком. <o:p></o:p>

         За окном выла вьюга. Снег налип наполовину окна, теперь видно лишь краешек забора и темное небо. <o:p></o:p>

         В дверь постучали, и вошла баба Мара —
соседка. <o:p></o:p>

         — А я думаю, чего без света однойсидеть, пойду к Марусе, с внучатами ее пообщаюсь, — баба Мара большая и уютная,прямо как бабушка, шумная и веселая. <o:p></o:p>

         — И правильно! Мара, проходи, чаюпопьем! – бабушка зажгла керосиновую лампу, налила чай, выложила домашнее печенье,конфеты. <o:p></o:p>

         — Привет, Мара, — Авдей подошел и обнялбабушкину подружку. <o:p></o:p>

         — Здравствуй, мой хороший, как деньпрошёл? Чем был занят? Что нового узнал? Рассказывай! – улыбчивая баба Маразасыпала вопросами мальчишку. Тот сонно потирал глазки и улыбался ей в ответ. <o:p></o:p>

         — Авдей, не Мара, а баба Мара!Здравствуйте, баба Мара! – поправляла братика Алёнка, тот по малолетству неразличал обращения к взрослым, называл всех на «ты» и по имени. <o:p></o:p>

         — Здравствуй и ты, моя красавица! Ну,что делали сегодня? <o:p></o:p>

         — Баба Мара, а вы знаете, у Маркизаязычок шершавый для чего? Для того, чтобы ему легче было пищу захватывать. Ведьон не умеет с ложкой и вилкой обращаться. А у вашего Рыжика какой язычок? <o:p></o:p>

         — Да ты что?! Не знаю, но думаю, чтотоже шершавый. Иначе Рыжик у нас бы вилку с ложкой требовал! – смеялась бабаМара, заражая своим смехом всех вокруг. <o:p></o:p>

         Алёнка терпеливо ждала, когдабабушки–подружки поделятся последними новостями, потягивая горячий чай. Покабыло время, Алёнка и Авдей тормошили спящего кота. Тот сначала вяло откликалсяна бантик, который дети трясли над его головой, но позже разыгрался так, что ужебросался на все, что двигается. <o:p></o:p>

         Баба Мара ушла. Авдей стал капризничать.Бабушка взяла его на руки, тихонько покачивает… <o:p></o:p>

         -… Когда наш народ только вернулся изссылки, мне было лет 18. Жила я со своей тётей в однокомнатной квартире.Работала тогда на стройке маляром. Рабочая молодежь была дружная, веселая.Неслись на работу к шести утра, возвращались затемно. Всем не терпелосьвосстановить родной город после войны. <o:p></o:p>

         Однажды субботним вечером я занималасьдомашними делами. Прибежала моя подружка Шурочка. <o:p></o:p>

         — Маруська! Айда в кино! Фильм привезли!Новый, говорят, итальянский! – тарахтела, не остановить. <o:p></o:p>

         — Подожди ты, Шурочка, я платье хотелазакончить шить… — начала я было отказываться. <o:p></o:p>

         — Закончишь, как вернемся. Фильм оченьинтересный! – не унималась Шурка. <o:p></o:p>

         — Ты-то откуда знаешь, что интересный?Сама ж говоришь новый! – смеялась я. <o:p></o:p>

         — Знаю! Марусенька, собирайся скорее! <o:p></o:p>

         И вот идем мы в кино. Улицы неосвещаются, фонарей нет, но молодежи много, то и дело здороваемся со знакомыми. <o:p></o:p>

         У кассы кинотеатра людей — непродохнуть. Шурочка предложила, пока не подошла очередь, сбегать в магазинчикчерез дорогу, купить лимонад. <o:p></o:p>

         Побежали. Держались мы за руки крепко,боялись споткнуться, в сумерках видно хуже, чем ночью.  Спешили очень, боялись опоздать к подходуочереди. По пути Шурочка рассказывала, что Санёк из бригады каменщиков раньшеуже видел этот фильм… <o:p></o:p>

         Когда из-за угла резко вынырнули лучифар, а потом и сам грузовик, я отпрянула назад, а подружка резко потянула менявперед… <o:p></o:p>

         Очнулась я уже в больнице. Болелаголова и хотелось пить. Надо мной был белый потолок. Справа склонились надомной врачи и медсестры. Все были рады, что я пришла в себя после ночибеспамятства. <o:p></o:p>

         Выздоравливала я быстро, организм уменя был молодой, крепкий. Шурочка пришла меня навестить и долго плакала,непутевая. Я помнила только яркий свет фар. А Шурочка рассказала, что меняотбросило вправо, она же успела чудом отскочить, расцарапала немного коленки. Спасло,что водитель успел резко затормозить. <o:p></o:p>

         При выписке домой седой доктор сказал: <o:p></o:p>

         — Ну, стрекоза, хорошо, что все у тебяхорошо сложилось. Головушка твоя цела, иногда, возможно, на погоду будетпобаливать. Пока молодая, особо беспокоить тебя не будет. Вот к старости,возможно, проблемы с памятью будут. Поэтому тренируй память смолоду. А так, несмею тебя больше задерживать. <o:p></o:p>

         Я была счастлива, благодарила врачей исестричек, что ухаживали за мной… <o:p></o:p>

         Алёнка гладила бабушку по голове ицеловала в морщинистую щёку: <o:p></o:p>

         — Бедненькая бабулечка, я так тебялюблю. <o:p></o:p>

         — Спасибо, моя родная внученька. Воткакая помощница у меня растет! Обещаешь напоминать мне, если я что-то позабуду? <o:p></o:p>

         — Да! Я буду заботиться о тебе, баба… <o:p></o:p>

         — А ведь уроком стало на всю жизнь мне:не торопиться, не спешить, не отвлекаться, особенно, когда переходишь дорогу. Итебе должно стать уроком. За братом присматривай. Помни, что со мной случилось,чтобы не случилось такого с вами… Вот и славно. А теперь пора баиньки. <o:p></o:p>

         Бабушка украдкой вытерла кончикомплатка слезы от нахлынувших воспоминаний и  поцеловала мягкую внучкину ладошку. <o:p></o:p>

* * * <o:p></o:p>

         Свеча догорала, и света от нее исходиломало. Бабушка достала из шкафа новую. Огонёк охотно перекинулся на другую нитьи весело запрыгал, беспокоя тени на стенах. <o:p></o:p>

         Аромат в кухне стоял чудесный, бабушкаиспекла вкусный пирог с вишневым вареньем. <o:p></o:p>

         — А боитесь ли вы, детки, змей? – вдругспросила бабушка. <o:p></o:p>

         — Ой, баба, боюсь очень! – ответилаАлёнка и посмотрела на брата, ожидая от него поддержки. <o:p></o:p>

         — А я не боюсь! Я ее мечом побью, и оназабоится и уползет от нас! – стал воображать Авдейка. <o:p></o:p>

         — Авдей, не выдумывай, ты первыйубежишь, если встретишь змею, — засмеялись Алёнка с бабушкой. <o:p></o:p>

         — Расскажу вам, как я перестала боятьсяужей, — начала бабушка. – Ужей в нашей местности много водится. Это такиебезобидные змейки, черного или темно-серого цвета. А на головке у них ушкиокрашены желтым цветом. Ужи совсем не ядовиты и ужасно трусливы. <o:p></o:p>

         Как-то раз зашла я в кладовку, вот вту, что за кухней. Понадобилось мне масло для машинки швейной достать.Отодвинула таз ногой… Аай! Как закричу! Точно веревка огромная ожила иизвивается! Уж! <o:p></o:p>

         Дети захохотали от того, что бабушказакричала как маленькая, и на всякий случай поближе придвинулись к ней. <o:p></o:p>

         — Таз полетел в одну сторону, я — вдругую! Шум да грохот! Первым делом я выбежала из кладовки, побежала в сарай,схватила вилы, хотела заколоть вредную тварюку! Так испугала она меня! <o:p></o:p>

         Вернулась с вилами, осторожно открыладверь. Нет нигде. Решила всё же пройти вглубь кладовки. Да где же он, уж?!Гляжу, ужик-то и не огромный вовсе, а детёныш, поди. Забился от страха в угол ине пытается даже уползти куда-то, свернулся в клубочек и смотрит на меняглазками-бусинками, будто просит: «Пожалей меня, пожалуйста». <o:p></o:p>

         И стало мне стыдно за свой глупыйстрах. Ээх! Столько лет бабке, а маленькой божьей твари испугалась, столькошуму наделала. Присела я и говорю: «Ну, прости меня, что ль. Но и ты менянапугал — будь здоров. Давай, попытаюсь тебя отпустить на волю». <o:p></o:p>

         Поговорили по душам. Решила виламиподцепить ужа и вынести на улицу. Только поднесла я вилы, как ужик словноуслышал меня, намотался на кончик вил, обвился и замер. <o:p></o:p>

         Вынесла его на задний двор, вкустарнике опустила вилы на землю и попрощалась с ним. Уполз быстрой чернойлентой, поблескивая ушками. <o:p></o:p>

         Вот так, не зря говорят в народе: устраха глаза велики. Ведь мне сначала уж показался чуть не чудищем огромным, акак пригляделась, так поняла, что маленький он и сам меня испугался...      <o:p></o:p>

         — Бабушка, ты самая храбрая бабушка насвете! – смеется Алёнка. <o:p></o:p>

         — Да! Бабушка, ты сильная и храбрая! Ятебя буду защищать от чудовищ мечом! – Авдей принялся изображать, какотбивается мечом от чудовищ. <o:p></o:p>

         — Ещё какая, храбрая! Но и такая мужскаязащита Авдеюшкина мне не помешает! – смеялась бабушка. <o:p></o:p>

         Алёнка схватила бабушку за руки,закружила по кругу. Они подхватили Авдейку. <o:p></o:p>

         — Бабушка! Бабушка! Краковяк! Русский,немец и поляк… <o:p></o:p>

         Дети любили и подвижный краковяк, иважный вальс, и задорную кадриль, азы которых бабуля помнила из далекогодетства. <o:p></o:p>

         — Ой, закружили, ладно-ладно вам!Русский, немец и поляк, все танцуют краковяк,- запела бабушка, хлопая в ладошии пританцовывая. — Оп-оп-оп! Русский, немец и поляк, все танцуют краковяк! Уух!Ай, умнички! Молодцы! Как вы хорошо танцуете, мои сладкие! Только осторожно, несвалите стулья! – хохотали все вместе. <o:p></o:p>

          Так,в полумраке, при свете свечи Алёнке лучше всего запомнилось ее счастливоезимнее детство. Когда шумно и весело, тихо и спокойно, когда рядом бабушка,Авдейка, Маркиз и поучительные бабушкины истории. <o:p></o:p>

         А когда придет лето, родители вернутся сдалекого Севера. Такие родные и счастливые, навезут кучу подарков, фотографий сморошкой и оленями. Бабушка будет удивляться и тихо смеяться… <o:p></o:p>

         Прямо как в аленкиных снах… <o:p></o:p>

         Часто вижусь с ней. Бабушка то сидит насвоем стуле, что-то напевая и покачиваясь из стороны в сторону, то наливает чайв кружку, то протягивает ко мне руки, чтобы обняться…Обнимаясь, чувствую еезапах – запах сладкой сдобы. <o:p></o:p>

         Только лица не видно…Но это не страшно,бабушка всегда рядом, тихонько держит мою ладошку…  <o:p></o:p>

          <o:p></o:p>