СНЕГ И ЗВЁЗДЫ
СНЕГИ ЗВЁЗДЫ
____________________________________________________________________________
– В такую морозилку уже преступленияне совершают – х-холодно! – пошутил майор, на целую ночь засевший в дежурнойчасти в качестве начальника смены. – Чего здесь сидеть зазря?
– На всякий случай, – ответил егосегодняшний помощник. – Мало какие морозоустойчивые личности соблазнятся напреступление. Десять уже проскочило?
– Девять минут одиннадцатого, – сообщилмайор. – До конца дежурства, как до отпуска.
– То есть, до послезавтра, – уточнилрядовой. – Я через сутки в отпуск ухожу.
– И сразу поедете за усыновлённымпарнем?
– Конечно. Потому и отпуск взял. Ему кнам, нам к нему привыкнуть надо...
– Насколько мелкий?
– Три месяца.
– Орлёнок, значит… У Орлов Орлята, уВороновых Воронята, у Сычёвых Совята… Сычата… Странные вы, однако, – Орловы.Зачем вам чужой ребёнок?
– А давайте чай поставлю, товарищмайор?
–… А давай, товарищ рядовой. Покавремя есть.
– Ну, да: хоть и минус тридцать, а Рождество.Некоторые неадекваты вполне могут выбраться похулиганить...
– Не говори. Следственно-оперативнаягруппа сейчас заявится, расскажет, куда пять минут назад сорвалась.
_____________________________________________________________________________
Гоша, не задумываясь, скинул с себяпуховик, свитер, футболку и последовательно завернул в них свою находку. Этоничего, что одежда грязная и вонючая – где её стирать-то в январе? Тут главныйприоритет – тепло.
А куда теперь с этой находкойподаться? В восьмом часу вечера все конторы закрыты, да их в захудаломвымирающем рудном посёлке и нет. Придётся в район топать. А это восемькилометров по тёмной дороге. Ладно, вчера метель ушла, и небо вызвездило. Затохолодрыга. А насколько точно – кто знает? У Гоши окна нет, чтоб к нему градусникпривинтить. Потому что к окну домполагается, а из дома его государство выгнало.
На улицах, понятное дело, никого: вседома греются. Постучал Гоша в одну квартирку, в другую – никто не открыл. Матоми угрозами шандарахнули – и всё тебе сочувствие. Ни слушать, ни глядеть на Гошуне стали. На бомжа смотреть – подавишься.
Плюнул Гоша и на улицу вернулся. Гдеближайшее отделение полиции, он прекрасно знал: в райцентре. С его находкой изпомойки ему только туда и дорога. Поёжился от мороза и зашагал по снегу,прижимая к себе толстый дурно пахнущий свёрток.
– Не уроню. Не уроню, – повторил он,подгоняя сам себя; а потом: – Дойду. Я дойду. Я дойду.
Это главное – дойти. Не замёрзнуть. Непотерять. Да надо бы крепче ухватить, чтобы ноша не выскользнула и не потерялась.Гоша ступал по занесённой вчерашней метелью дороге, словно по облакам: подногами – белая вата, а над головой – чёрный космос и свет звёзд, вылетевший кГоше из бездны сотни тысяч лет назад и теперь дарящий спокойствие и надежду,что ты на Земле не один.
Пустынно. Ни попутки, ни «встречки»,ни саней, ни трактора. Снежный путь. Снежные леса. Снежные поляны. И на многиедесятки километров зимы – один полураздетый бомж.
Он упорно «сглатывал» расстояние дорайцентра, изредка останавливаясь, чтобы проверить состояние своей находки. Разпроползли мимо него «Жигули». Осветили фарами, тормознули в изумлении, но едваполуголый мужик, несущий в руках ворох одежды, оглянулся, поддали газу искрылись в снегах и звёздах. Гоша пожал белыми волосатыми плечами и продолжалидти так быстро, как только мог.
____________________________________________________________________________
Майор зевнул и хлебнул сладкого чаю.
– Не верится, что завтра Рождество, – произнёсон.
– Вообще, уже сегодня, – поправилначальника смены рядовой Орлов.
– Ну, да, сегодня… – вяло согласилсямайор. – Только мы в Бога не верим. Все подарки в Новый год подарили. И салатыс уткой тогда же умяли. А вы?
– А мы верим, – просто ответилпомощник. – Жена сегодня в церковь идёт. Уже там стоит, наверное.
– Да?.. А чего ж ты не подменился?
Орлов пожал плечами:
– Никто не согласился. Утром с женойвстречусь, будем праздновать, разговляться.
– Что купил ей?
– Да ничего особенного: нам же деньгина Орлёнка нужны. Детское приданое дорогущее! А памперсы? Соски, бутылки,смеси?.. В общем, нам само Рождество подарок. И сын.
Майор помолчал, почесал затылок. Сноваотхлебнул чаю.
– Странные вы какие-то, ребята. Неожидал. Странные, странные… Не от мира сего.
Орлов улыбнулся:
– Между прочим, эти слова Господь сказалв Евангелии. А говорите – в Бога не верите, товарищ майор.
– В самом деле?.. Сегодня ночьоткрытий, слушай. Конец.
– Почему же? – улыбнулся помощникначальника. – Начало. Рождение – это начало.
___________________________________________________________________________
Следственно-оперативная группа – этооперативник, следователь, эксперты. Ввалились в дежурную часть замёрзшие излые: вроде, праздник – Рождество, а им приходится бытовые драки разруливать.Сперва вызовут, а потом жалко им дебошира – свой же, официально признанный. Ипросят группу покинуть квартиру, в которой только что дышали зло и безнадёжность...
Орлов снова вскипятил воду, заварилчай с травами, которые сам с женой собирал летом. Разлил по стаканам. Пили,согревались, байки травили минут сорок. Оттаяли, наконец. Что чай? Водки бы. Нонельзя. Служба.
До Рождества четверть часа.
И раздался стук.
____________________________________________________________________________
Два часа пути – и вот райцентр.
Гоша негромко постучал в дверьполицейского отделения, одной рукой удерживая у груди свёрнутые в комокфутболку, свитер и пуховик. Подождал. Услышал возгласы:
– Кого ещё несёт в такой мороз!
– Едва отогрелись – и снова дело...
– Тихо! Эй, кто там – заходите!
И Гоша потянул на себя дверь. Ого, кактут тепло! Несколько человек выжидательно смотрели на него, разинув рот.
– Здрасти, – выдохнул бомж.
Майор выдавил:
– Мужик, ты чего голым потридцатиградусному морозу бегаешь с ворохом одежды? Одежду не надо греть! Онатебя греть должна, вообще-то.
– Что у вас случилось? – спросилмолодой парень и поднялся к Гоше навстречу.
Тот, однако, обнаружил, что не можетрта открыть. Челюсти будто заржавели. Парень не поморщился, учуяв вонь,исходящую от посетителя. Сказал, спохватившись:
– Выпейте горячий чай. И мою курткунаденьте.
Гоша молча протянул ему драгоценнуюнаходку.
– Что это? – спросил парень.
Тогда Гоша положил свёрток на стул ибережно развернул его неловкими замёрзшими руками. Перед глазами полицейскихпредстал крошечный ребёнок – грязный, но… живой! Глаза его были закрыты, ноон дышал! Вернее – она.
– Откуда это у вас?! – воскликнулизумлённый парень.
– Н… н… наш… шёл...
– Где нашёл?!
– В п… п… помойке...
Майор встал из-за своего стола ипридвинулся к лежащей малышке. Орлов снял трубку и набрал «ноль три».
– Полиция, – представился он. –Пришлите бригаду в дежурную часть. У нас найденный на улице живой младенец изамёрзший мужчина.
Он положил трубку и уставился наребёнка. Майор спросил:
–Тебя как зовут, мужик?
– Г… Гош-ша.
– Георгий?
– Ну.
– Фамилия?
Тот поёжился, скорчил гримасу.
– Ванюхин.
– Где нашёл девочку, на какой помойке?Почему полуголый-то? – спрашивал майор.
– Я вообще с рудного посёлка пришёл.Там она лежала в мусорном контейнере на улице Проходной. В конце там, – объяснилГоша и, наконец, рухнул на стул и обжал себя руками.
Орлов протянул ему стакан с дымящимсячаем, накинул на него свою куртку. Снова глянул на кроху в ворохе бомжатскоготряпья.
До оперативника дошло:
– Так ты чего – восемь километровголым ехал?!
Гоша покачал головой.
– Не. Кто тебе ночью в райцентрпоедет? Или в посёлок? Чего там кому забылось? Пешком чапал.
Дежурная часть молчала. А потом майорпротянул:
– Ну, ты, Гоша, даёшь… Есть хочешь?
– А как же! Поел бы.
Медэксперт вытащил сотовый:
– Я тебе закажу по телефону. За мойсчёт. Макароны, суп, пиццу будешь?
– Да чё хотите, – смущённо пробормоталГоша. – А с младенцом-то чё теперь?
Майор ответил:
– В роддом пока отвезут. Врачиосмотрят, накормят, последят за ним. Потом девочкой займутся соцслужбы.
– Это что значит? – уточнилотогревающийся Гоша.
– В детдом определят, пока ситуация непрояснится, – пояснил майор. – Вы знаете, кто мать?
– Не знаю, – сокрушённо призналсяГоша. – Темно. Полез в контейнер – думал, поесть найду или одежду. А там жёлтоечто-то. Думал сперва, тушка курицы. Достал… а она запищала. Я её чуть обратноне выронил.
Орлов нагнулся над девочкой. Гошапосмотрел на него.
– Сиротка она. Жалко.
– Родители по-любому есть, – возразил следователь. – Найдём. Чего тамискать – в рудном-то? И засадим. Покушение на убийство. Оставление в опасности.Мало не покажется.
Гоша встревожено хлопнул глазами.
– Как же она без родителей-то?! –заёрзал он. – Жуть какая...
Орлов вдруг взял малютку на руки,осторожно держа в одной ладони её светлую головку, а другой – чуть прохладнуюпопку.
– Без родителей не останется, – задумчивосказал он и улыбнулся девочке.
И тут в дежурку приехала бригада«скорой».
_____________________________________________________________________________
Галька Васильева родила в шесть вечерашестого января. Стас ушёл к матери. Обидчивый какой… Звать никого не стала.Кого? В посёлке даже фельдшера нет. Родила, в общем. После родов оклемаласьнемного, оделась, взяла плачущую дочь на руки и выбралась на улицу. Специальнопошла к мусорному контейнеру на другой улице. Никого. Вот удача! Галька бросиладочь на груду гнилья и поплелась обратно. Хорошо, что она толстая: никто и недогадывался, что она беременная.
Мороз-то какой! Снега высоченныесугробы. Кому они нужны?! А в небо, где мерцали звёзды, она никогда несмотрела.
Дома такой же беспорядок и тлен, как ив мусорке. И ещё одиноко. Говорят, праздник сегодня какой-то. Галька откупорилабутылку дешёвой палёной водки и выпила её без закуски.
Разве что мороз в тридцать градусов смутил. Минимум полтора часа раздетым догола на таком морозе? Не уверен, что такое возможно. Да и сомневаюсь, что в такую стужу кто-либо вылезет шарить по помойкам. Градусов 10-12 куда ни шло, хотя тоже не май-месяц.
И ещё одно: мне кажется, что последняя глава о Гальке Васильевой здесь лишняя. Она ничего не добавляет, ничего не даёт. Какая разница кто это сделал? В любом случае — человек. Более того, после «читательского» выдоха и невольной «хэппиэндовской» улыбки, получаешь порцию грязи, мерзости, бесчеловечности.
Послевкусие страдает ))
Но не настаиваю ни на первом, ни на втором.