6. Парадокс врага
В предыдущих главах мы, применяя наблюдения и логику, прошлись асфальтовым катком по политике протестных, оппозиционных движений, играющей на руку тем, с кем объявляется борьба. Теперь тем же механизмом прокатимся и по государственной политике, а предметом приложения дедукции возьмём возникновение войн. Наиболее страшный и глобальный факт самоуничтожения. Он самый показательный из всех аналогичных общественных проблем, на которые оказывают влияние лица власти.
"Мальбрук в поход собрался, наелся кислых щей…" дальше в русском варианте этой старинной песни идёт что-то совсем непотребное. На самом же деле – это песня французских солдат 18 века совсем другого содержания. Своего рода образное представление непременного провала военной кампании. А есть ли вообще не провалившиеся военные кампании? Победа совсем не означает отсутствие утрат или их компенсацию даже у общества-победителя. Человеческие жертвы ничем возместить невозможно.
Военная напряжённость в мире характеризуется наличием такого безобразного явления, которому можно дать имя "Парадокс врага". В чём он состоит? В том, что одни страны вооружаются с целью нападения, агрессии, а другие делают то же самое с целью защиты от нападения. Само вооружение конкретно, объективно, видимо и осязаемо. Тогда как намерения неочевидны и аморфны.
И это одно и то же самое стороны почему-то делают в то время, когда по логике нападение и защита имеют совершенно разные цели и, соответственно, разные объекты для приложения сил. Для агрессора цель – это завоевание другой страны, а для защитника настоящая, а не мнимая цель – это предотвращение вторжения любыми средствами, а вовсе не противостояние ему, где жертвы и разрушения уже неизбежны.
Вот тут и возникает как бы парадокс. Для не желающего войны целевым объектом внимания и приложения энергии должен бы являться идейный источник, провокатор милитаризма – воинствующие лидеры и лидирующие группы. Нейтрализация их автоматически исключает потери обеих сторон – война не возникает. Но защитник вместо нейтрализации идейного и организационного источника угрозы начинает вооружаться сам, подставляя своих же граждан под топор. Такова историческая реальность.
Ситуация крайне противоречивая. Провокатор милитаризма находится в другой стране и по международным правилам получается, что пока он не нападёт, то не существует и вещественного доказательства подготовки нападения на конкретного врага. Следовательно, если защитник попытается в условиях ещё не нарушенных границ нейтрализовать провокаторов милитаризма в другой стране, то это будет актом вмешательства во внутренние дела, если и не прямым нападением.
Казалось бы, раз нет объявленных или осуществлённых доказательств агрессивности, то нет и разрешения парадокса врага. На самом деле это не так. Доказательством потенциальной агрессии является само существование армий и совершенно неважно, под каким соусом это происходит – молчаливое наращивание вооружений или объявленная кому-то угроза.
Танки, бомбардировщики, ракеты и подводные лодки не требуются для решения проблем внутри страны – это средства ведения внешней войны. Следовательно, их наличие говорит о том, что ни о каких внутренних делах в организации армий и существовании милитаристских идеологий тут и речи вести нельзя. Имеется факт подготовки намеренной войны против ещё не объявленного противника, а это уже угроза мировому сообществу в целом, а не конкретной стране.
Любое государство имеет основания для превентивного устранения угрозы, ибо враг не объявлен, но вероятность нападения на кого угодно налицо. Тут другое препятствие. Раз проблема не рассматривалась в таком аспекте, то не ясен и механизм отражения её в международном праве. Тут есть столкновение между тем, что необходимо сделать и традиционно принято делать. А решать надо.
Вероятность агрессии, конечно, не факт, но следует помнить, какие жертвы и разрушения несёт человечеству пренебрежение вероятностью агрессий. На одной чаше весов неисчислимые жертвы и разрушения, которые невозможно отменить и восполнить, а на другой – условности правил, законов и договоров, которые можно изменять беспрепятственно. Было бы желание. Иными словами, международные договоры и законы в лучшем случае преследуют подложные цели – сомнительное сокращение вооружений, а не сохранение мира.
С сокращением вооружений налицо обычный в обработке общественного мнения смысловой подлог. Решением проблемы и целью объявлено то, что имеет очевидное касательство к существованию проблемы, но решением на самом деле не является. Доктрину сохранения мира требуется пересмотреть. Наличие источников милитаризма не должно быть предметом исключительно внутренней политики.
Однако такой путь встречает очевидное препятствие. Сохранению мира должно предшествовать установление мира. То есть подавление возможности возникновения милитаризма в своей собственной стране. Войны народам не нужны, но они провоцируются правителями народов. Нужно лишить их такой возможности. Как? Об этом будет речь дальше.
Войны не возникают на пустом месте. Следует понимать и помнить, что люди любой национальности, взглядов, веры прекрасно уживаются между собой, пока среди них не начинают свою подлую работу политические, религиозные, националистические или криминальные провокаторы.