Одинокий Ус. Глава 1

Под зеленой материей что-то зашевелилось. Таракан выполз через дырку в ковре и, резво перебирая лапками, забегал в поисках пищи. Его жирное тельце металось по комнате, то и дело врезаясь в ножки стула, на котором сидел пленник. Насекомое побежало в сторону дивана, к заплесневелому хлебному мякишу.

Джейл вздохнул и, откинувшись на спинку дивана, закурил трубку. Долгое ожидание утомило его. На улице похолодало, и ветер завыл свою унылую песнь. Луна склонилась над городом, отражаясь в глазницах окон, над хребтом скатных крыш зажглись звезды, а в домах сгустилась тьма, прогнав мешающий снам свет.

Сквозь пасть разбитого окна подул сквозняк, опрокинув настольную лампу. Пленник замычал, начал приходить в себя. Джейл отложил трубку, взял золотую маску и, плотно прижав к лицу, застегнул ремешки на затылке.

- Где я? – прохрипел голос внутри холщового мешка. Джейл резко дернул мешок на себя и снова уселся на диван, готовясь выслушивать оправдания.

- Почему вы пришли за мной? Я все отдал господину Цурини. Чем я провинился?

- Я пришел не по поводу твоих долгов, Вариан, - спокойным тоном произнес Джейл.

Паника жертвы нарастала. Пот заструился по одутловатому лицу пленника, стекая с лысого черепа, с обвислых щек и складок под подбородком.

- Газеты читаешь?

Вариан недоуменно взглянул в сторону Джейла, дыхание участилось, глаза наполнились страхом.

- Самоубийство. Девушка спрыгнула с моста и утонула в единственной реке в этом городе. И что самое интересное это была проститутка Мия, с которой ты неоднократно встречался.

К страху Вариана добавился гнев.

- И чего ты от меня хочешь? Шлюхи, наркоманы, нищие каждый день умирают на улицах Рвотауна. Какое я имею к этому отношение?

"Чертов кусок дерьма, до сих пор не сознался," – подумал Джейл и достал скальпель. Речь его оставалась все такой же холодной и безразличной.

- Такое маленькое лезвие, и такие огромные последствия. Твои опыты над людьми не остались без моего внимания.

Вариан готов был закричать, но скальпель тут же оказался около его зрачка. Хирург обомлел, пытался что-нибудь сказать, но выходила лишь пустота.

- И тогда я подумал, почему бы и мне не провести над тобой опыт? – Джейл засмеялся, наблюдая, как медленно ужас обволакивает разум пленника.

Вариан посмотрел на свое тело. Лишенные внимания чувства вихрем закружились в сознании. Только сейчас он понял, что промокшая окровавленная рубашка прилипла к коже. Мимолетные отголоски боли сделались постоянными, стоило ему увидеть грубый, сочащийся кровью и гноем, шов от груди до пупка. И наконец, он ощутил некое движение, совсем крохотное, у себя внутри.

Джейл достал из кармана продолговатую деревянную флейту.

- Клеонские плотоядные черви безобидны, но если подуть в этот инструмент, то становятся гиперактивными. Прощай, Вариан.

Джейл приложил флейту к губам и подул.

Тело Джейла словно подвесили на ниточки и вышвырнули на улицу. Он упал, руки тряслись, нервно хватаясь за землю, адреналин заполнил грудину, заставив сердце бешено колотиться. Крики пленника сменили невнятные булькающие звуки – он захлебывался собственной кровью. Джейл сопротивлялся нарастающему шоку, этому уродливому эфемерному шелкопряду, опутывающему сознание в кокон бесконечного страха. Ноги подкашивались, Джейл подполз к стене, оперся рукой на холодный кирпич. Подул сильный ветер, его невидимая рука словно специально отдернула дверь, показывая Джейлу ужасающую сцену смерти.

Обглоданное тело Вариана завалилось в сторону, ножки стула хрустнули и надломились. Издав мерзостное чавканье, разжеванная красная мякоть упала на ковер. Длинные черви спиралью спускались по бледным торчащим костям.

Желудок вывернуло наизнанку, мышцы обмякли, а в глазах потемнело. Сознание померкло, спрятавшись за черным занавесом.

Резкий запах ударил в нос и Джейл очнулся. Перед собой он увидел мужчину с разноцветной бородой, в широкой пестрой шляпе и такой же яркой одежде. В его различных глазах читалось сострадание и любопытство.

- Опять следил за мной, - прохрипел Джейл, поднимаясь на ноги.

- Согласись, в этот раз правда на моей стороне. Что если бы ты замерз или местная шваль обчистила твои карманы?

- Может быть, - Джейл повернулся в сторону двери, от одних воспоминаний уже становилось плохо, - но не стоит преследовать меня постоянно. Я прекрасно справляюсь и без посторонней помощи.

- Значит, обморок и лужа рвоты это часть плана. Что ж я упомяну столь важные детали, когда буду рассказывать истории о великом Одиноком Усе.

Джейл улыбнулся, подошел ближе и положил руку на плечо старого друга.

- Да кто тебе поверит? Во всем мире не сыщешь большего пустослова, чем Радужный Грю.

Грю расплылся в высокомерной ухмылке и, сделав пригласительный жест, произнес:

- Тогда может, решим наш спор за кружечкой темного?

- Ты угощаешь.

Они устремились в сторону Мертвой Ласточки, шагая по мощенной городской плитке. Восходящее солнце медленно двигалось по небосводу, желтый светящийся блин покрыл улицы кривыми тенями. Флюгеры тихонько поскрипывали, словно боялись разбудить горожан раньше времени. Воздух наполнился теплом и спокойствием.

Переступив через порог трактира, Джейл почувствовал терпкий, жалящий ноздри табачный дым, смешанный с сивушным зловонием и потным смрадом. На круглой площадке, окруженной столами, тряслись и корчились, опьяненные радостью и лишенные рассудка, тела. Народ называл это танцами.

Протиснувшись сквозь толпу, Грю наконец дорвался до выпивки и, протянув вперед деньги, сделал заказ. Две запотевшие от холода кружки темного пива опустились на стойку. Услужливый бармен пристроился напротив Грю, в ожидании историй.

- Чего новенького расскажешь?

Отпив несколько глотков и облизнув пенистые усы, Грю указал пальцем в танцующую толпу.

- Сегодня я привел особенного гостя.

Прищурившись, бармен заметил пробирающегося через людские тернии Джейла. Тому преграждала путь разгневанная девица. Она долго кричала на него, а затем резко ударила по щеке и убежала, вытирая слезы.

Джейл облокотился на стойку, прислоняя кружку к красной, как перец, щеке.

- А я и забыл, когда последний раз мой племянник разбивал сердце девушке. Были времена…

Бармен тяжело вздохнул и налил себе. Выпив, он уставился на Джейла.

- Как вы с ним встретились? – Вопрос был обращен к Грю, хотя взгляд остался на своем месте.

- Он выполнял заказ и решил снова испытать себя. Вылетел из дома и рухнул сразу же. К счастью, я был рядом.

Джейл знал, что будет дальше, поэтому перебил дядю, не дав вставить и слова.

- Не начинай, Марк, я все равно не сдамся. Я должен вылечиться, иначе не смогу продолжить дело учителя. Ты знаешь, как для меня это важно.

Бармен пожал плечами и, сложив руки, задумчиво произнес:

- Боязнь крови. Я лишь хотел сказать, что твой отец тоже ею болел.

- Плевать на отца, - кинул Джейл, злобно ухмыляясь. Молчаливая пауза повисла над собеседниками. Марк первым нарушил ее:

- Кстати, тебе новости от стражника Роуфотса. Через городские ворота прошел человек.

Брови Джейла сузились к переносице, а Грю чуть не подавился выпивкой.

- Один? – Хором спросили они.

Марк кивнул, разделяя общее негодование.

Рвотаун находился на отдельном от остального материка островке. Похожий на отсохший бесполезный придаток, он волочил свое жалкое существование, только благодаря беженцам, стекавшим сюда со всей империи. Единственный порт заполонялся судами, на которых незаконно приплывали преступники, воры и должники. Правда, был еще один способ попасть в город. Каменистая, опасная дорога, состоящая из торчащих в разные стороны скал, словно искривленный уродливый хребет морского чудовища. Никто не отваживался пересекать ее. Торговля ограничилась кораблями, стоило нескольким караванам пропасть на этой дороге. Власти, при крайней необходимости, могли послать дирижабли. Если и был человек, способный пройти этот путь, то он представлял угрозу для всего города.

Джейл сделал глубокий глоток и со звоном опустил кружку. В его глазах сверкал интерес.

- Кто это мог быть? Роуфотс не передавал подробностей? Что-то же должен был путник нести с собой.

Марк пожевал губу, но вспомнив, сделался еще мрачнее.

- Стражник сказал, что на спине у человека был холст. Стало быть, художник.

- Что?

Дверь трактира распахнулась, заглушая музыку и все прочие звуки. На пороге стоял прошедший через городские ворота, плащ свисал с его тощего тела, точно с вешалки. Лицо скрывалось под темной засаленной челкой. Кожаные ремни словно впились в тонкие плечи, держа за спиной холст, длина и ширина которого были больше, чем сам носильщик.

Шаркая худосочными ногами и кривясь от тяжести холста, он направился к стойке. Люди расступались перед ним, с отвращением поглядывая на дряхлого и сгорбившегося гостя, тихо переговаривались, отмечая внешнее уродство. Он выглядел обезвоженным, будто не ел больше трех дней, выглядел жалко и сочувственно, но никто и не подумал ему помочь. Всем своим видом приезжий показывал, что он выше остальных, высокомерно улыбаясь и пытаясь распрямиться под тяжелой ношей. Он не кидал ненавистных взглядов, не чувствовал себя угнетенным, у него была цель и он шел к ней, игнорируя окружение. И этим больше всего раздражал бессмысленных, ни на что не годных, но здоровых людей. Оставив позади усмешки, художник добрался до стойки и скрипучим голосом заказал виски. Ремни щелкнули, незнакомец снял холст и облокотил на стойку.

Марк захлопотал в поисках чистого стакана, заиграла музыка и народ, забыв о художнике, снова пустился в пляс. Картежники зашуршали картами, а за столами раздались здравницы, сопровождаемые чоканьем бокалов.

Обхватив стакан костлявыми пальцами и кинув несколько монет, незнакомец спросил:

- Где мне найти наемника в золотой маске?

Марк не растерялся, в подобных допросах у него был опыт. Многие искали Джейла, но не многим стоило доверять, для их проверки и нужен был Марк. Они разговорились, но шум не давал Джейлу расслышать весь диалог, лишь обрывки фраз доносились до уха.

Грю уже допил пиво и теперь, ловил взглядом привлекательных девиц. Подмигивая левым карим глазом, он произнес:

- Чем займешься? Только не говори, что опять будешь болтаться по городу и выбивать деньги с должников.

- Прости, - виновато произнес Джейл, - мне нужно на кладбище. Я хотел навестить учителя.

Грю выглядел огорченным, но стоило пышногрудой девице сесть около него за стойкой, как он тут же забыл про обиду на друга. Через несколько минут они уже вовсю болтали, планируя сходить куда-нибудь.

Джейл облегченно вздохнул и вышел из трактира. Осенняя прохлада легким ветерком проносилась по улицам, своим прикосновением прогоняя тоску и сонливость. Солнце поднялось выше, освещая ядовито-зеленый шифер теснящихся зданий. Копошащиеся в пробитых крышах птицы вылетели из гнезд, разнося по городу мелодичные трели.

Пелена тумана окутала кладбище. Джейл отворил калитку – дверь визгнула старым засовом, развеяв надгробную тишину. Звук эхом пронесся над могильником, застревая в когтистых ветвях и отражаясь от склепов.

Вновь воцарившееся безмолвие проникло в тело, начало щекотать грудь изнутри. "Пусто и холодно, как и положено мертвецам". – Подумал Джейл и направился к искомой могиле.

Он часто заходил сюда, вскрывая и вороша обрывки прошлого. Смерть учителя оставила ожог на сердце, который постоянно зудел и кровоточил. Джейл погружался в раздумья над забытым временем, и тогда, мир вокруг переставал существовать, оставляя наедине с самим с собой.

Так же, как бритва режет по стеклу, воспоминания заскребли по разуму. Иглы минувших дней впились в душу, оставляя горькие больные раны, давно пережитые, но словно испытанные впервые.

В то жухлое утро, на пороге трактира появился очередной странник. Стоило ему заговорить с барменом, как белобрысый мальчонка подкрался со спины, чтобы сцапать пузатый от монет кошель. Странник заметил это и поймал малолетнего воришку. Но вместо того, чтобы отвести мальчика к служителям закона, незнакомец сам уподобился маленькому преступнику. Они вышли на улицу, мужчина велел следовать за ним. Пройдя несколько кварталов, странник остановился и вывалил из карманов горстку золотых монет, ожидая восхищения. Мальчик безразлично шмыгнул носом, из рукава его рубахи выпала связка ключей. Символика на ключах принадлежала городскому банку…

В горле застрял комок, скупые слезы выступили на глазах. Джейл отвернулся, стараясь не смотреть на могилу.

Он нервно рассмеялся, вспоминая тренировки учителя Кагуна. Первые лазанья по крышам, совместные кражи и последующие празднования успеха. Скорбь заполнила все внутри, отвергая реальность, вызывая желание вернуться в прошлое.